Имя.
Ринри Сепхен, на Периферии так же известна как «Three Stripes» (Три линии, Три полоски)
Раса, наличие модификаций.
Неприменимо, искусственно созданный организм (класс 4).
Модификации:
1.Нейроинтерфейс для прямого взаимодействия с техникой. Выводы нейроинтерфейса с креплением магнитного типа расположены на голове, за ушами.
2. Логический сопроцессор «Беовульф» с банком памяти. Представляет собой устройство, выгружающее в бортовой компьютер программу с принципом действия, основанным на нейросетях, в краткие сроки позволяет освоить основы управления техникой за счет создания цифрового аналога нейронной сети, связывающей пользователя и технику. В долгосрочной перспективе позволяет воспринимать машину как продолжение тела пользователя за счет сохранения в банке памяти выработанного со временем профиля и его совершенствования. Эффективность также зависит от вычислительных мощностей на борту управляемой техники и того, сколько членов экипажа нужны для ее функционирования. Заменить двоих, максимум троих – реально, но не более.
Причиной малого распространения «Беовульфа» стало возникновение у пользователей, работавших со «сложной» техникой, психологической зависимости от «синхронизации».
Внешность, пол, возраст.
Возраст 24 года с «второго рождения».
Пол: женский
Внешний вид имеет черты схожие как с «белыми волками», так и с крысолюдами, хотя не меньшее сходство есть и с ее «создательницей» - Лойре, хотя оно заметно лишь при сравнении. Рост около 165см в зависимости от степени сгиба голеностопного сустава может меняться в ту или иную сторону, вес около 60кг.
Телосложение легкое, между экто- и мезомофрным, физическая форма из-за постоянных тренировок и образа жизни хорошая, хотя мышцы не слишком заметны внешне. Окрас белого, схожего с мелом цвета, на ушах и хвосте есть ржаво-красного оттенка полосы, шерсть короткая, плотная, но достаточно мягкая, становящаяся длиннее на пальцах. «Грива» из прямых, жестких ворсинок шерсти угольно-серого цвета довольно короткая, чтобы не мешать носить шлем. Чуть более темный окрас меха вокруг глаз нередко создает впечатление «усталого взгляда», цвет глаз – янтарно-карий. Когти на четырехпалых руках и ногах короткие, регулярно подпиливаемые для удобства, на ногах крепче и массивнее. Голова вытянутая, нос слабо выражен, строение челюстей схоже с земным красным волком (челюсть короче в сравнении с обычным волком или LUPUS ARGENTATUS, меньше расстояние между зубами, большая приспособленность к всеядности. Впрочем, крепкие, массивные клыки и сила укуса никуда не делись). Уши большие, обычно направлены назад, но могут поворачиваться к источнику звука как у фенека. Хост гибкий и длинный, почти в две трети роста Ринри, оканчивается кисточкой.
В одежде предпочитает что-то практичное и неброское, хотя при наличии повода может носить почти что угодно или воспользоваться красками для шерсти. Первая треть левого уха проколота в четырех местах, но кольца она вставляет редко, и проколы сложно заметить из-за шерсти.
Информация.

Ринри, дослушав запись, фыркнула и отложила в сторону планшет, вытащенный из небольшого чемоданчика. В последнем ждала своего часа камера на небольшой треноге и кейс c накопителем информации, степенью защиты напоминавший помесь черного ящика и банковской ячейки. Последний раз она видела такие десяток лет назад и была несколько удивлена, когда ее разыскал курьер с «Тени», теперь сидевший несколькими этажами ниже в ожидании ответа. Поправив застежку ортеза, Ринри вытащила камеру и поставила её на стол, включив запись.
- Ну, для начала, наверное, привет. У меня всегда было хреново с рассказами о том «как дела», «как жизнь» и тому подобном, так что я сразу перейду к делу, ладно?.. Мда. Спрашивать камеру это не особо умно.
Если обобщенно о состоянии здоровья – сонные параличи никуда не делись, но почти не мешают, гормональная система стабильна, без изменений. В остальном и рассказывать особо нечего, если не считать того, что я успела собрать на себя дозу излучения где-то раз в тридцать-сорок сильнее фона на какой-нибудь планете «золотого пояса», но это уже лирика и слону дробина. На хреновину на ноге не смотри, это просто ушиб сильный был, ничего серьезного.
По состоянию мозгов – вроде как с памятью все нормально, впрочем, как и всегда. И нет, вряд ли не заметила, что что-то забыла. – Ринри вздохнула, и почесав за ухом, с иронией в голосе поинтересовалась:
- Может, просто в следующий раз скажешь, что тебе интересно, чем я тут, в глуши обитаемого мира, занимаюсь, и кому успела испортить жизнь? Пересказывать все с нуля это немного муторно, Лойре, честно.
Со вздохом девушка закатила глаза, понимая, что в общем-то генетик права в своей просьбе – один из наиболее простых способов проверки состояния мозга заключался в тестах на долговременную и кратковременную память, совмещенные с психологическим портретом. А если прибавить к этому любопытство, то получалось что способов совместить «приятное с полезным» не так уж много.
- Ла-а-адно, поехали. Двадцать четыре года назад, еще во время экспедиции, «Тень» на орбите обитаемого мира с началом солнечной бури уходила на высокую орбиту, и получила в жилое кольцо давно списанный местными спутник с РИТЭГом на борту. Несчастный случай, из-за почти невозможного стечения обстоятельств. Местные потом долго доказывали, что не верблюды… - Выразительно протянула она, вспоминая архивные записи. - Но важнее другое – этот самый спутник отправил на тот свет трех членов экипажа, кого сразу, кого чуть позже, от острой лучевой болезни при попадании радиоактивной пыли в легкие. Мне, тогда еще шестилетней сопле, повезло несколько больше – правда, пришлось идти на радикальные меры с генетикой и «пакетом», первично созданным для ратлингов и Тен-Данарцев – ты сама потом объясняла, что дело было в «Сфере+», которая эффективно могла предотвратить поражения клеток мозга излучением, а часть сбоев в работе гормональной и нервной системы вызвана неполной адаптацией – время поджимало. Ну и все воспоминания – под ноль. Перестройка мозга - штука такая. Что еще важного там?
Пробарабанив кончиками когтей по столешнице, Ринри задумалась. Ей было откровенно лень пересказывать все подробности, так что она обходилась тезисным описанием: интересовалась технической частью корабля, общалась с механиками, по возможности чем-то помогая, успевала вместе с тем заниматься с Лойре, объяснявшей, чего делать не стоит, и как «в полевых условиях» наблюдать за своим состоянием – важная вещь для «Класс 4», образование, которому многие могли бы позавидовать. Хотя, имея желание и время, на «Тени» получить хреновое образование было бы затруднительно. Потом, вспомнив про еще одну вещь, упоминавшуюся в записи, она перешла на более подробный рассказ.
- Вспомнила! Ты же про «Беовульф» интересовалась. Для начала, немного прошлого – я его решила ставить ради упрощения работы с компьютерами и некоторым оборудованием, типа инженерного скафандра с дополнительными руками-манипуляторами. Ты тогда сразу «добро» не дала, а отправила меня в архив, мол, соберешь на него спецификации и медицинские заключения по пользователям, приходи, обсудим. Занятная штука оказалась, если глубже копать. Особенно если с чем-то сложным синхронизироваться – интересное ощущение, когда приходится управлять теми органами, которых в природе не бывает вообще… Опять я вперед забегаю… Так, к теме.
В общем, да, некоторый эффект зависимости есть, насколько выраженный в сравнении с людьми - я не знаю, не видела ни разу пользователей. Какая именно зависимость, психологическая или физиологическая, понять не могу – в конце концов, степень по нейрофизиологии есть у тебя, а не у меня… Просто такое чувство, что мозги греются впустую, в поисках «недостающих органов», если к машине долго не подключаться. Легкая гиперактивность, информационный голод и повышенная раздражительность бонусом. – Хмыкнула девушка. – Слезть можно, выраженной ломки нет, просто в какой-то момент симптомы идут на спад и сходят совсем. Но, как мне кажется, плюсов больше, чем минусов, да и не тем я занимаюсь, чтобы отказываться от такой штуки.
В общем, получается, что «Тень» уже два года как вернулась, а было мне уже шестнадцать, если с «первого» рождения считать, когда я решила «в свободное плавание» отправится. Оно, конечно, хорошо, с одной стороны, когда рядом все знакомые, и все такое, но… Ты меня знаешь – сидеть на месте в той смертной скуке, которой является «Тень» вне экспедиции, мягко говоря, тяжеловато. Ну и хотелось чего-то своего, кроме перспектив стать неплохим корабельным механиком, да.
Сделав паузу, Ринри вздохнула, чуть закатив глаза.
- Блин, ну и кому я тут вру? Дело в том, что я почти всегда оказывалась в твоей тени. Смотрели на меня, видели протеже Лойре. Особенно учитывая, что мы и внешне похожи. Знаешь, это… напрягало. Или бесило, если говорить точнее. Впрочем, ты и сама знаешь. И пожалуй, это даже было нормально, но вот меня не устраивало совершенно.
В общем, сколько-то я моталась по центральному региону, то помощником бортмеханика, то им самим, то на орбитальных верфях в монтажном скафандре, но… Могу, но не мое. Слишком однообразно, слишком бессмысленно, что ли… Две трети поломок из-за каких-то рукожопов, руководство пользователя для которых должно начинаться фразой «Ну что, придурок, сломал?». – Развела она руками, чуть поморщившись, вспоминая наиболее дикие случаи. – Хотя потом пара вещей пригодилась все же. Но возвращаясь к теме,
я тогда закрыла очередной контракт и думала, куда податься, и на меня вышли местные из института прикладной биологии на Сайране.
Кстати, возьми на заметку – использование ушей как радиаторов и пальцеходящего строения ног – чуть ли не твоя визитная карточка, походу. Во всяком случае то, что я с «Тени», они сообразили сами и почти сразу.
Поначалу они решили, что я по профилю генетики там, и сразу подвалили с вопросами – что-то у них с гидропоникой вроде застопорилось, с фотосинтезом связанное. Ну, с одной стороны пришлось разочаровать, с другой – начать объяснять, как реверс-инжинирить чужой код, благо у них в выкладках была прямая запись, без радостей типа взаимозависимой экспрессии и смещенного чтения кодонов.
Вытянув стул из-под стола, она уселась на него и сцепив пальцы на затылке выгнулась, потянувшись до хруста в спине.
- Веселые времена были, но знаешь… - Ринри неуверенно посмотрела на сцепленные замком пальцы. – такое чувство, что… Это ведь не мой профиль вообще, я в первую очередь по метаболизму специализируюсь, сама же помнишь, чему учила, но они знали не то чтобы сильно больше меня. А временами – и того меньше, мне просто не хватало практического опыта, который был у них, но… В общем, временами приходилось сдерживать полет фантазии этой компании, пока они не натворили чего-то, о чем потом бы долго жалели. И со временем это становилось все сложнее. Держать авторитет проще, когда тебя не слишком хорошо знают, да и я… сделала пару ошибок.
В какой-то момент пришлось даже вызвать на поединок одного не самого плохого парня, который считал, что имеет на меня какие-то права, чтобы показать, что с моим мнением стоит считаться. Не виню его – такое у тен-данарцев общество, немного муд… кхм, мудреное. – Закатив глаза, девушка пожала плечами, чувствуя себя немного неловко. Сейчас она понимала, что были и другие способы решения проблемы, без таких «обострений», но тогда это показалось лучшим решением. Впрочем, к лучшему или нет, жалеть о прошлом она не умела.
- Пришлось разбить ему кисть и сломать нос в бою на шестах. Сказался их менталитет – он не мог представить, что кто-то умышленно подставится и получит по ребрам древком, чтобы зажать его рукой и получить возможность свободной атаки, слишком берегут себя. Ну и недооценка противника тоже сделала свое дело, зато выиграла пару месяцев. Потом пришлось все же сдать их местным безопасникам как биохакерскую ячейку, представлявшую угрозу для общества – нельзя многим из них было работать с себе подобными, ни знаний, ни опыта не хватало. Половина – студенты, у которых амбиций и гонора больше чем мозгов. – С толикой негодования фыркнула Ринри. – Правда, не за спасибо, стоит заметить. Взамен я проходила по делу как свидетель, пусть и при условии, что покину планету, но я все равно собиралась сваливать. И уже знала куда – в самую глушь обитаемого мира. На Периферию…
Не сразу, конечно. Сначала потратила сколько-то времени, чтобы получить лицензию пилота атмосферно-космических аппаратов – всякие челноки, лихтеры и им подобное. Кстати, тогда прошлый «чемоданчик с записью» я тебе делала, так что можешь начинать слушать внимательно и обещать надрать мне уши при встрече. А потом нанялась механиком на корпоративный грузовоз до Периферии, там на другой корабль, и так далее. До Иллириана за четыре пересадки добралась без приключений, что даже несколько странно, учитывая местные реалии…
Тут девушка рассмеялась, вытащив пакет сока и зубами рванув его угол. Тогда ситуация немного вгоняла ее в ступор, а теперь казалась пусть и не естественной, но все же вполне логичной – само собой, с поправкой на «логику» Периферии.
- Мирная карьера, правда, не задалась, за меня сразу уцепились вербовщики местных сил планетарной обороны – Иллиарин мог себе позволить содержать их из-за богатых месторождений скандия – там какие-то нереальные цифры, чуть ли не на порядки выше, чем в обычных условиях. Если бы его корпораты еще и закупали по сколько-то рыночным ценам, правда… Хотя, в экономику и инфраструктуру корпорации там вкладывались офигенно – пусть для себя старались, но местные с этого пользу-то тоже имели – больницы, школы, транспортная сеть, да много чего в общем.
Но из-за того, что на планете сферы интересов делили сразу три корпорации, две из которых формировали альянс, местные сбились в два государства, и отношения были… временами не лучшими. Неудивительно, что по возможности они старались нарастить мышцы, «на всякий случай».
Причем местные друг на друга точили зубы куда сильнее чем корпораты – даже смешно, как легко эти промышленные гиганты с общим персоналом больше населения пары планет Периферии оказываются «в заложниках» из-за конкуренции. Торговля с окраинами слишком выгодна – в одну сторону идет дорогостоящее сырье, в другую – «черные ящики» технологий, то, что даже при желании там не отремонтировать из-за сложности и отсутствия оборудования. Сверхприбыли. И желающих сотрудничать с ресурсно богатыми колониями как правило немало… Для захолустья, типа аграрных миров с населением в пару сотен тысяч человек, ситуация другая, но не о них речь.
Помнишь, что когда-то на каком-то официальном мероприятии ты брякнула на камеры, мол «единственные настоящие законы – законы физики, а все остальное лишь условности общества»? Ну вот, местные как-то так и живут порой, и если корпорациям с интересами в десятках мест найти точки соглашения не так уж сложно, хотя бы внешне, то эти… В общем, момент начала конфликта был вопросом времени. Иногда я серьезно задумываюсь, почему вообще согласилась, зная об этом унылом цирке? – Пожав плечами, она вздохнула. – И еще более интересно, согласилась бы, зная о том, что получится в итоге?... Не знаю, но история не дружит с сослагательным наклонением.
С лукавой улыбкой она хмыкнула.
- Да и просто так я «Три полоски» не отдам, так что…
В общем, я не скажу, что чем-то недовольна. Тогда я подписала один из контрактов, благо выбор был неплохим. Дипломированный пилот, пусть и гражданского профиля, на Периферии ценится весьма высоко. А мне, наверное, помимо прочего, хотелось сменить образ жизни на что-то более предсказуемое. Знаешь, графики полетных часов, дежурство у взлетной полосы с стольки до стольки, вместо того, чтобы две трети смены ковыряться с кондиционером на лайнере, которые пьяная парочка залила пивом. Такое себе развлечение, а запах я до сих помню. Мрак.
Учебка местная – тут для отдельной истории материала хватит, скажу коротко – большая часть местных никаких сертификатов не имела и летать училась во всяких городских бандах на гражданских ховерах, переоборудованных под местные условия. Инструктора временами орали матом, осознавая несовершенство мира, создавшего настолько непробиваемые головы. – Печально покачала Ринри. Правда, скрываемое веселье выдавали чуть подергивающиеся уши. – Ну и выходной уровень был, откровенно говоря средним – почти две трети допуск на пилотирование АКИ даже не получили, атмосферная техника на Периферии тоже популярна – дешевизна играет свою роль. И машин, и пилотов.
А меня почти сразу на АКИ прочили – переносимость перегрузок, хорошая реакция и «беовульф», для которого линк к I/O бортового компа сделать можно через штатные диагностические разъёмы. Любви, правда, это не добавляло – знаешь, никогда не понимала этих «войти в положение» - Пожала плечами девушка. – И не стеснялась быть лучшей, когда могла, а может, стоило меньше издеваться над особо наглыми во время практических тренировок. Затащить в сталлфайт на статичные десять-двенадцать «g» - это бесценно. Но вообще мне не было особого дела, что там они думают – как-то не горело искать компанию среди них, так что репутацию эгоистичной сволочи я вполне отрабатывала.
А потом учебка кончилась и стало не до того. Из выпуска я потом никого в общем-то и не видела даже, кого там куда раскидало. Меня на сопровождение транспортников и патрулирование, например. Девятнадцать из двадцати дней – смертная скука, и один -суматошная беготня за каким-нибудь грузовозом без лицензий… Но что-то в этом есть. Немного смешно, но начало наземного конфликта мы… пропустили. Для нас он был просто новостями об обострении ситуации у каких-то равнин. А потом я облажалась. Типичная ситуация – трехкилотонный транспорт, без опознавательных транспондеров, на связь не выходит, упорно валит за пределы гравитационного колодца системы и огрызается па перехватчики. Стандартные три предупреждения, выход на параллельные курсы, разгон, выход в лоб и ракета. У этого несчастного ублюдка из-за повреждений приказала долго жить система охлаждения реактора. Тепловой взрыв – корпус как жестяную банку изнутри порвало через полминуты после попадания. – Она потеребила пальцами кисточку хвоста, зло дернув ушами. – Вот чего ему стоило просто сдаться? По косвенным признакам установили, что он перевозил беженцев. Не факт, что не ради того, чтобы потом продать пиратам, но это было уже не важно. Избиратели хотели крови «виновных», и козлами отпущения сделали нас.
Ринри криво усмехнулась, обнажая клыки.
- Ты сидишь? Лучше сядь. Как тебе такое сочетание – штрафное подразделение и авиация, пусть и атмосферная? Ага. Именно. Хотя, стоит признать, штрафное – громко сказано. Просто снабжаемая по остаточному принципу эскадрилья, которой затыкают самые горячие места. Мечтающий выслужиться придурок, обзывающийся на пилотов «заключенными» прилагается как бонус, в качестве командира. Я не спорила – в конце концов, транспорт угробила я.
На нас сваливали грязную работу – вскрывать ПВО у металлокомбината на побережье, сопровождать грузовые колонны в прифронтовых регионах, искать и уничтожать замаскированные зенитки в горах… - Она сделала паузу, вспоминая прошлое. – Представь себе плато с десятками похожих на столбы «гор» - этакие колонны в пару сотен метров толщиной и полкилометра высотой, не помню, как научно называются. И все это затянуто зеленью и в тумане. Какой недоумок решил, что бросать авиацию на расчистку – хорошая идея? Хотя, имя я знаю. Как и то, чем он закончил.
Странно будет звучать, но среди «штрафников» хватало хороших пилотов – естественный отбор, когда выжить в таких приступах идиотизма командования могли самые умелые или везучие. Даже смешно – кто-то за драку с офицером, кто-то за мошенничество, кто ещё за что… Да, на меня смотрели косо, но в эту компанию маргиналов и «нежелательных» личностей, бывших достаточно ценными, чтобы их использовать я… вписалась, что ли? Всем плевать, за что ты здесь, чем занимался раньше, и что думаешь о товарищах – и скорее всего, скоро кто-то из них будет держать твои «шесть» в бою, так что возникла своеобразная форма взаимного уважения – ты не лезешь в чужую душу, они не лезут в твою, и все довольны. А. Да, и тогда я впервые увидела «Риптайд» - тяжелый атмосферно-космический перехватчик на ядерном реакторе. Не у нас конечно, такой роскоши нам не полагалось. По ту сторону кокпита. Иногда машина и пилот получают свое собственное имя – и от него уже невозможно отделаться. – Ринри который раз улыбнулась. – Поверь, я знаю, о чем говорю. В общем, из-за красных законцовок крыльев его прозвали «Пламя Ада». Глупо, знаю. Но на Периферии это имя говорило многое. Лучший пилот «Кавос Машинверке» и один лучших пилотов на Периферии – так по крайней мере говорили. Но желающих оспорить особо не было. Тогда мне повезло – он решил быстро закончить бой и «пережать» меня на перегрузках. По итогам – когда он понял, что столкнулся с чем-то непонятным, то просто ушел. Догнать «Риптайд» в атмосфере… смешно. Пять с копейкой Махов на малой высоте, выше – больше. Да и я понимала, что попытка погони станет последней ошибкой в жизни, которую я совершу. Так что мы разминулись в тех скалах – он не мог использовать свои скорость и рельсовую пушку, а я не могла даже выйти на вектор атаки. Да, все же я верю в слухи о нем. Тогда из трех звеньев, девяти машин, смогли вернуться пять. – Ринри подняла пакет сока. – За вас, невезучие засранцы.
Дотянуть до места базирования я уже не могла, дыра в крыле мешала, и пожгла на форсаже слишком много топлива, так что диспетчер направил к батареям ПКО, там перехватчики сидели, челноки и прочее безобразие ближнего космоса. Кстати, он вполне заслуживает отдельной истории – странный тип. Настоящий идеалист, верящий в лучшее будущее, ради которого готов вкалывать до надорванной спины. На «штрафников» правда, оно не особо распространялось. Не самый приятный собеседник в общем. Хотя за что-то же он угодил на это место… С нами его примиряло разве что прошлое да ставки на то, кто вернется из вылета. И да, я тоже участвовала. Это немного разбавляло общую атмосферу уныния, ну и хоть какое-то развлечение, кроме дартса в столовке.
Меня там и приписали к ПКО – сказались результаты учебки и послужной список. И, наверное, им было просто жалко отдавать мне на перелет что-то из своих резервов, хрен бы потом новую машину им вернули – то, на чем я садилась, уже хрен взлетело бы – при посадке подкрыльевое шасси не выдержало и машина завалилась на бок. Там разве что движки живые вынуть можно было, бортовой комп и еще по мелочи. Этим я потом и занималась, в перерывах между грузовыми рейсами – к боевым вылетам первично не допускали, а вот возить грузы все равно надо, и кто-то должен это делать. Почему не я?
Обстановка тем временем пошла на какое-то «вооруженное перемирие», и стороны старались восполнить ущерб. Как оказалось – затишье было перед бурей, но не буду забегать вперед. Через пару месяцев в отстойнике техники я увидела «Риптайд». Точнее, их там было четыре, но три – в состоянии «разобраны для ремонта четвертого». Сняты двигатели, и самое главное – в хлам убита система охлаждения реактора и сняты термоэлектрические элементы. Которым какая-то сволочь – Сжатый кулак Ринри подсказывал, что встреча со «сволочью» была бы запоминающейся. – приделала ноги. На одном явно из-за боевых повреждений, а вот остальные – все сложнее, так и не поняла. Но один можно было попытаться реанимировать, если вытопить застывшее топливо в реакторе.
Надо было видеть лицо командира, готовившего мне втык за задержку на несколько часов, но получившего прямо от дверей бумаги с просьбой о предоставлении ресурсов, времени и разрешения на попытку ремонта. При этом, лично, на словах, я добавила то, что буду пилотом – восстанавливать через линки для «Беовульфа», и кто-то другой просто не сможет что-то сделать, если в чью-то голову придет умная мысль отстранить меня. Да, мне сказали, кто я – правда, нового я ничего не узнала – но разрешение все же дали.
Оказалось, что на первый взгляд все было лучше, чем на самом деле. Пришлось буквально вынимать весь почти сорокатонный реактор, и вручную, с помощью горелки и дрели вытапливать отвердевшее жидкосолевое топливо. При семистах с копейкой оно как варенье по густоте, а его на весь реактор аж почти две тонны. Потом заваривать первичный контур и делать поверх сварки заплатки, чтобы не допустить утечек, клянчить термоэлектрические панели у интенданта – без понятия, откуда он их родил, помогло только то, что мы пообещали убрать «эту фонящую гробину» подальше от складов. Но, как говорится, обещать не жениться, пришлось ему терпеть нас дальше. Техники свой лексикон тоже изрядно обогатили, ползая в скафандрах радиационной защиты со сварочными аппаратами и дозиметрами по скользким трубам. Но в итоге через четыре месяца нам все же удалось поднять его в воздух. Жаль, про прошлого пилота ничего не смогла узнать – только три белых полоски на стабилизаторе, вот и все, что осталось. При одном из пробных полетов треснула трубка вторичного контура и я немного хватанула дозу – ничего особенного, даже в долгосрочном плане фигня, но пришлось потом проверять весь вторичный контур реактора, чтобы проверить на предмет трещин.
Кстати, ощущения от того, что в синхронизации организм «отрастил» новые органы – нечто. В смысле, нечто странное. В принципе не могу описать – ну нету в природе аналогов того же программатора для снарядов или системы коррекции рельсовой пушки. Я верю, что если ты захочешь – то сделаешь, это просто так, к слову пришлось, ни разу не побуждаю к действию.
Получилось так, что все вернулось к началу – на этап когда я гонялась за контрабандистами и прочими им подобными. Разве что инструменты поменялись да система стала опаснее из-за любителей легкой наживы, решивших попробовать на зуб несколько ослабевшие после конфликта стороны. – Хищный оскал девушки не вязался с притворно печальным тоном. – К их глубокому, но короткому сожалению – ошибочно. Да и вчерашние враги тоже скучать не давали – если около звезды, где связь работала надежно, все было приличным, то на окраинах, где передатчики уже могли сбоить, всякое бывало. Мы, впрочем, отвечали тем же, ангелов на Периферии нет или они быстро отращивают зубы и находят пушку.
А потом все началось снова, но первично было чувство, что «Машинверке» чего-то не рассчитали. Слишком мало техники, слишком мало ресурсов, слишком… Как будто где-то возникла задержка, и они не смогли что-то использовать. Неудивительно, что их сторонники начали проигрывать в этой войне. Забавно, затишье длилось почти полтора года, а кажется, что прошло всего ничего… - Пожала она плечами.
- А потом мы с «Пламенем» встретились снова. Обычный патрульный вылет, чтобы проверить слухи о беспилотниках в открытом космосе – чем еще могли быть легкие, но при этом чудовищно маневренные машины? Его звено свалилось на нас со стороны звезды, спрятавшись за ее излучением, первый же выстрел рельсой развалил пополам «летающий радар», а потом… знаешь, вот за это я люблю Периферию. Это было вызовом на дуэль – к тому моменту, у меня уже была репутация, да и прозвище почти появилось – «Три полоски», из-за того, что я не стала их стирать. В общем, он решил, что это лучше, чем свалка в верхних слоях атмосферы.
Есть что-то странное в том, чтобы разговаривать на открытых частотах с тем, кто пытается тебя убить. Детали, уж извини, оставлю при себе, но подумать было о чем, и… - Она вздохнула, дернув ушами, как если бы хотела выругаться. – Все сложно, короче говоря. Хотя даже врагами нас назвать сложно было – просто были на разных сторонах и то что получилось, было закономерным продолжением. Все кончилось через десять минут. – Откинувшись в кресле, Ринри закрыла глаза. Черная точка-цель, сопровождаемая прямоугольно рамкой прицела, короткий момент их пересечения, врезающийся в мозг как печать сигнал «корректировка ЭМ-ускорителя выполнена», и ослепительно-белый росчерк трассы полуторакилограммовой болванки. – Я достала его из рельсы. Левую половину корпуса просто смело, и ушел в пике в атмосферу. Сопровождала до земли, думала, что катапультируется. До удара, он сказал, что слухи о дронах – правда, и «Машинверке» облажалась по полной. Деталей не успел сказать, или не захотел? Я не знаю, да и вряд ли кто-то кроме него…
Боя не было, его звено просто ушло. Мы тоже. Понять бы еще, что это было – случайность, или я оказалась лучше? Он был куда опытнее, летал дольше, чем я вообще живу. Но с другой стороны – совершить ошибку, и не успеть ее исправить… Я не знаю.
Тогда я и начала становится известной – пилот, сбившая «Пламя Ада», «Три полоски» и все такое. Локально конечно, но истории разносили и наемники.
А потом снова началась рутина – у них была почти выбита авиация, и космос остался за нами. Доходило до того, что мы возили бомбы во внутренних люках, из-за того, что ПВО уже не могла отвечать. Они чего-то ждали, тянули до последнего. Но потом была объявлена капитуляция.
А еще через три дня в систему влезло оно. Переоборудованый под полностью автоматическую базу для беспилотных АКИ авианосец, проект «Мерата» если не ошибаюсь, дура трехсотлетней давности. Проект «Машинверке», концепция «победа через превосходство в воздухе», независимый от местных – как наемников, так и планетарных вооруженных сил. И все бы ничего. – Голос девушки на протяжении описания был неестественно ровным. Прикрыв глаза на секунду, она качнула головой и продолжила. – Если бы не ошибка в коде. Оно не воспринимало самого факта поражения. Так и осталось неизвестным, была ли ошибка запланированной, или это действительно сбой – официально проект курировал отдел, который после инцидента в полном составе попал под следствие, дальше следы теряются. Я нашла только двоих, оба – за решеткой. Подрядчики, программисты – они не имели цельной картины того, над чем работают.
Первый удар был страшным – большая часть орбитальных платформ и базировавшихся там кораблей уничтожены или выведены из строя. Но беспилотники показали себя довольно уязвимыми в воздушном бою. Поначалу. Скоро мы поняли, что они использовали алгоритмы самообучения и непрерывную синхронизацию между собой. Каждый сбитый чему-то учил остальных, и скоро ситуация начала меняться. Тут нам очень пригодилась помощь «Кавос Машинверке» - они взяли на себя почти всю логистику, да и техники немало передавали.
Просто для понимания, по меркам Периферии, легкий крейсер в качестве ударной силы, переоборудованная в гибрид десантного корабля и авианосца баржа с десятком АКИ и парой сотен головорезов – уже сила, с которой придется считаться среднеразвитым мирам. Да, до войны Иллиарн выбивал таким зубы без малейшей проблемы, но способных на это миров – единицы. А авианосец с несколькими сотнями БПЛА…
Было бы хорошо задействовать наемников, но вот одна проблема – они не любят умирать, даже за деньги, тут же потери обещали быть огромными. Когда удалось локализовать носителя, была в спешном порядке собрана ударная группа смешанного состава – говоря простым языком, все что могло летать и стрелять. Нас спасло то, что дроны были еще не слишком умными, и удалось покалечить «Мерата» - похоже, что двигатели, так как он не смог вырваться из гравитационного колодца газового гиганта. И ушел в его атмосферу, где пропал с радаров. Над планетой осталась почти треть ударников, и на орбиту захоронения, в надежде потом восстановить, пришлось загонять «флагмана» группы – легкий крейсер «Нессель». Прямое попадание из рельсового ускорителя в район рубки, машинное отделение совершило чудо, сумев восстановить управление, пока не стало поздно. Но главное было сделано – мы смогли загнать его. Осталось добить.
Так и начались несколько самых муторных и тяжелых недель. Ты сидишь около АКИ, ждешь сигнала, когда один из кораблей блокады поймает что-то похожее на сигнатуры авианосца, готовишься к взлету, тебе цепляют тридцатимегатонную дуру на крышу и запускают со стартовой катапульты. И вот теперь начинаются настоящие проблемы – войти в верхние слои атмосферы, найти просвет в урагане с почти сверхзвуковыми ветрами и суметь выйти на курс сближения с последними отметками на радаре. Ошибешься – ветер угробит машину, вогнав в неконтролируемое пике, а потом давление сделает свое дело. Из-за этого на такие вылеты скоро стали назначать только лучших. И знаешь, у меня была возможность уйти, но это стало делом принципа. Боевым беспилотникам не место в небе. Хочешь кого-то убить – не прячься за железку. И если все силы, что ты можешь собрать – машины, то настолько ли твоя цель нужна окружающим?
Встряхнув головой, она рассмеялась:
- Извини, меня немного в философию потянуло. В общем, нужно было выйти на дистанцию пуска, и нажать на кнопку. Дальше ракета шла сама, и перед взрывом отправляла телеметрию. Иногда мы были близко к цели, иногда – стреляли в молоко. Никакого идиотского героизма в духе «последней атаки» из фильмов, просто выматывающая рутина, которой не видно конца и края. Временами из просветов в вихрях появлялись дроны. На отражение атак бросали тех, кто оказывался рядом, а те, у кого были ракеты с ядерной БЧ сидели и не вмешивались. Да и «победа» - просто пришло сообщение о том, что близкий разрыв вывел двигательную установку «Мерата» из строя, и тот провалился в нижние слои атмосферы, где был раздавлен – это подтвердили по характеру излучения, явный тепловой взрыв реактора через две минуты сорок одну секунду, когда его обшивку смяло как фольгу в металлическом водороде, или во что там он погружался…
А нам пришел приказ о возвращении. Хотя именно ему и были рады – хотелось просто отдыха от этого бесконечного дежурства в ожидании сигнала тревоги. «Машинверке» ушла из региона, а их бывший конкурент решил обосновываться надолго. Вооружённые силы были должны смениться корпоративными, и мы должны были передать технику. – Кривая ухмылка из-под полуприкрытых глаз, вместе с едким тоном давали понять отношение к этой идее, со стороны Ринри. – Ага, конечно. Правда, если бы не тот диспетчер, из «штрафной», вряд ли бы что-то хорошее вышло. Бэнддог – это его позывной был – вышел на меня когда мы в субэкваториальной зоне кантовались на базах-отстойниках. Оказалось, что желанием сдавать технику непойми кому горят немногие… Знаешь, чем он убедил меня сначала выслушать, а потом присоединиться к этой авантюре? Он не извинялся. Наш «сторожевой пес» был уверен в том, что делал, и не хотел цепляться за прошлое.
«Неважно что ты думаешь о людях, важно, что ты делаешь. Для многих «Три полоски» начали становиться легендой, а какой она будет – решать уже тебе. Но вот просрать шанс на то, что она вообще появится – я считаю тебя умнее.» - Ринри покачала головой, вспоминая разговор в аэродромном баре, пропахшем горелой резиной и графитовой смазкой. – Как всегда, тактичен и вежлив. Но он был прав, двое из эскадрильи «Пламени ада» решили уходить с нами только из-за меня. Иногда, имя делает больше чем все уговоры.
Уж извини, даже защищенной записи я это не доверю, просто из предосторожности за имена и методы, но недели через полторы мы… - Она сделала паузу, наслаждаясь моментом. – Мы угнали «Нессель». С орбиты захоронения. А когда на перехват подняли АКИ, внезапно оказалось, что часть пилотов не то чтобы на стороне корпорации. Ушли в прыжок, в еще один, сбивая их со следа, а потом зарегистрировали корабль как трофей на Фрипорте-7. Впрочем, там можно зарегистрировать что угодно, даже если настоящий владелец стоит за дверью и угрожает расчленить тебя на месте. Какое-то время я держалась с ними, вместе брались за контракты, успели нажить сколько-то врагов, помириться с бывшим нанимателем во время антипиратских операций, смертельно обидеть пару корп после того, как сожгли добывающие платформы в атмосфере… Много чего было.
Бэнд, кстати, капитаном не стал – так и остался диспетчером, передав командование бывшим флотским. Оказывается, чтобы заработать хорошую репутацию, надо не так уж много – всего лишь не пытаться воспользоваться слабостью нанимателя, не выжимать из него последнее и не связываться с тем, что совсем уж западло – работорговлей например, или наркотой. А потом я ушла в «свободное плавание» - поняла, что нужно идти дальше. Как там Бэнддог сказал? Не упустить шанс? Наверное, да.
Называй меня глупой идеалисткой, я не обижусь, но если я могу что-то изменить на Периферии к лучшему – то почему нет? Да, я без капли жалости могу расстреливать в атмосфере спасательные боты, иметь репутацию «слегка социопатки» - Тут последовал выразительный жест - «кавычки пальцами». – которой плевать на окружающих, порой браться за откровенно гнилые контракты, после чего нанимателя больше никто не видит…
Но я это я. И пока что меня устраивает такая жизнь. Может быть, когда-нибудь, я вернусь в центральные регионы, может, разыщу «Нессель» и в один день встану на ее мостике, а может, всерьез займусь медициной на Периферии – здесь этого здорово не хватает. Если не сгину где-нибудь, разумеется.
К слову, тот принципиальный зануда оказался прав. У «Трех полосок» начала появляться своя легенда. И если, зная ее, какой-нибудь ублюдок не нажмет на спуск, держа в прицеле грузовоз, из-за страха, что в самый грустный день своей жизни увидит на радаре сигнатуру «Риптайда»… Знаешь, наверное, оно того стоит. И иногда мне действительно рады, пусть даже девять из десяти и не знают, как я выгляжу под шлемом. Байке, внезапно ставшей реальностью, и требующей посадочную полосу не обязательно висеть на плакатах и это тоже мне нравится. Хотя бы потому, что под некоторыми явно была бы подпись «разыскивается», но не будем о печальном.
Так что я болтаюсь тут в ожидании контракта и ругаясь на сезон дождей. С ногой все нормально, фиксирующий ремешок расстегнулся, и я приложилась ногой о бок кабины на перегрузках, просто сильный ушиб сустава, я к такому привыкла, а ортез ношу, чтобы при ходьбе не стреляло.
Так что, наверное, все. На этот раз. – Ринри приложив два пальца к виску отсалютовала ими в камеру. – Удачи, Лойре. И спасибо за все.
Щелчок по боку камеры оборвал запись.


Способности, умения, преимущества, недостатки.
Навыки и умения:

- Пилотирование атмосферно-космической техники. На Периферии оправданно считается пилотом-асом.
- Хороший стрелок. Отдает предпочтение или автоматическим винтовкам, или тяжелому револьверу из «набора выживания».
- На уровне «выше среднего» владеет боевым шестом и рукопашным боем.
- Достаточно хорошо разбирается в технике. Специализация – теплотехника, теплоэнергетика и электрика. Умеет управлять инженерным скафандром (скафандр с полуактивным экзоскелетом и дополнительной парой механических «рук» крепящихся в районе поясницы).
- Имеет крайне широкие теоретические познания в области биологии и генетики, пусть и устаревшие примерно на 10-12 лет. Специализация – метаболические процессы.
- Субэйдейтическая кратковременная память – способна запоминать большие объемы информации и удерживать их памяти около полутора-двух суток. Важным моментом является хотя бы частичное понимание информации и ее структуры – запомнить лист с цифробуквенным шифром не выйдет, а вот лист осмысленного текста – да.

Физиологические особенности:
Преимущества:
Искусственное тело – в плане физических данных незначительно превосходит человека аналогичной комплекции и подготовки практически во всем – силе, ловкости, выносливости, координации, хотя разница может быть не слишком заметна на первый взгляд. Одно из явных отличий – из-за пальцехождения имеет большую длину шага, и почти недостижимые для человека результаты в том, что касается бега и прыжков. Нервная система построена на электросинапсах и имеет меньшее время отклика на раздражители.
Адаптивная кровеносная система – за счет эластичных сосудов с «армированием» из мышечных волокон позволяет без ущерба для самочувствия переносить как крайне условия крайне высокого атмосферного давления, так и низкого, вплоть до нормального функционирования в вакууме. Не защищает от кессонной болезни. Куда более сильное в сравнении с человеком сердце позволяет легче переносить перегрузки.
Аналог (не является модификацией, «вшито» как неотъемлемая часть ДНК) модификации «Сфера +», обеспечивающей примерно в два с половиной раза большую устойчивость к ионизирующему излучению, нежели базовая «Сфера», ценой падения скорости клеточной регенерации в полтора-два раза. Скорость костной регенерации не затронута. Из-за крайне высокой степени защиты ДНК от внешних факторов, устойчивость к вирусным заболеваниям сравнима с той, которую обеспечивает Panacea Universalis.
Резервирование АТФ – внутренние резервы организма позволяют длительное время обходится без кислорода, при активности схожей с тяжелой физической нагрузкой оно составит около 6-8 минут. Дыхательная система имеет группы рецепторов и клапаны, обеспечивающие автоматический переход в режим «задержки дыхания» в условиях опасных для здоровья и жизни (попадание в дыхательные пути воды, обнаружение рецепторами ядовитых газов или опасных примесей в воздухе).

Недостатки:
Замедленная клеточная регенерация – оборотная сторона «Сферы +», являющаяся ее главным минусом, и приводящая к снижению скорости деления клеток примерно в два раза.
Из-за сбоев в работе нервной системы при переходе от сна к бодрствованию иногда возможны кратковременные сонные параличи.
В силу сбоев гормональной системы, физиологически неспособная испытывать сожаления, а ближний спектр (жалость, сочувствие – в том числе и к себе) эмоций выражен заметно слабее. Вместе с тем, понимание таких эмоций как «психологических концепций» есть. Временами может заметно осложнять общение с окружающими.