[Настоящее] Свет, тьма и кошки. Конрад Келдер, Таир Анвер

[Таир Анвер]

- Я знаю, что такое огнетушитель, - сказал Тай. – Я посвящённый, меня заставили это выучить, хотя в тот момент я понятия не имел, зачем мне это знание, никогда не думал, что представится возможность побывать в священных местах. Я… хотел проверить… действительно ли вы бог, ведь только бог или хотя бы посвящённый может читать на языке богов. Простите, если оскорбил вас. Я никогда прежде не видел других богов и… у меня были сомнения. Теперь нет.
Прямо настаивать на подробностях Таир не стал. Но… раз уж осмелел настолько, чтобы заговорить с богом, отступать было нельзя.
- Это потому что я смертный? Или потому что пленник?
От слов о том, что они ещё не готовы, Таиру стало обидно. Хотя было понятно, что тёмный бог не ставил перед собой такой цели, и обижаться было глупо, потому Таир постарался обиду скрыть.
- Местные – это тёмные народы? Жители этих земель? Я не знаю об упавших кометах, я помню, когда я был маленьким, комета светилась над скалой храма Кошки, и проходящие мимо нашего селения караванщики говорили, будто это дурной знак, мы же праздновали приход кометы, потому что приходят они редко, и это очень красиво. Обломок упавшей звезды я видел у нас в храме Кошки, поэтому узнал упавшую звезду. Мои боги всегда приходят в месяц падающих звёзд, и тогда в нашем селении праздник. В этом году первый праздник, который я упустил. Я… ждал, что боги придут и остановят войну. Но если они приходили в храм, то в нашем селении почти никого не осталось, все способные держать оружие сейчас на войне. А если они приходили туда, где находится большинство нашего народа, то я этого не видел, потому что был… здесь. Я бы хотел с ними поговорить. Спросить, правильно ли я поступаю. Я… - он вдруг замолчал, понимая, что снова говорит не о том, - в общем-то я совсем о другом хотел спросить вас, но не знал, с чего начать. Моя мантикора Хана, что с ней? Вы бог, вы… наверное, знаете? Я волнуюсь за неё. Она – не просто боевой зверь. Она – мой друг.
Вот теперь он задал по-настоящему интересующий его вопрос. И внимательно ждал ответа, уже без страха перед тёмным богом. Страх прошёл, сменяясь чем-то другим. Может быть… уважением? Определённо, тёмный бог обладал какой-то мистической силой, не только той, что должна быть свойственна всем богам, но и какой-то особой притягательностью, которая заставляла ему верить и… наверное, следовать за ним. А то, что он вёл себя местами как обычный человек, только больше подкупало.

Объявление Вика Таир воспринял как-то… с дурным предчувствием, но вида постарался не показать.
Конрада переводят из группы снабжения? Таир вдруг испугался предстоящего одиночества. Не смотря на то, что они с Конрадом в последние дни почти не разговаривали, одно только присутствие того, кого Таир называл теперь другом, удерживало его от совершения глупостей. Если их разделят, Таир боялся, что окончательно сойдёт с ума, и даже мысли о Хане его не удержат в здравом уме. И тогда он обязательно сбежит, просто от безысходности, от того, что дороги назад у него больше нет, а вперёд идти тоже некуда. Теперь он отчётливо понимал, почему побывавших в плену у тёмных не принимают обратно. Таир уже давно понял: он никогда не станет прежним, даже если сбежит и если его каким-то чудом восстановят в отряде, он больше не сможет сражаться так, как раньше. Но сбежать вдруг очень захотелось. И… пусть его лучше убьют при попытке к бегству, потому что жить дезертиром Таир тоже не сможет. И родители этого не переживут. Пусть думают, что он погиб в бою, но не стал предателем, если Зарема, конечно, не выдаст, а она не выдаст, в этом Тай был уверен. И попробуй докажи им всем, что никого он не предавал, что до конца оставался верен кошачьим богам, даже после того, как боги оставили свой народ. Нет ничего хуже, чем стать предателем в изгнании. Так что лучше уж смерть при попытке к бегству.
Все эти мысли пронеслись в его голове стремительно, пока Вик разговаривал с Конрадом, и возвращались не раз до тех пор, пока Таир не улучил момент поговорить с другом наедине, когда из палатки все в очередной раз разошлись. Сам Тай после возвращения из похода выходил редко. Даже на звёзды смотреть больше не ходил, потому что видеть ночное небо и знать, что путь к нему закрыт, становилось всё тоскливее.
- Я… тебя поздравляю, - сказал он с неловкой улыбкой. – Это ведь… хорошо, да?
Он искренне рад был за друга. Но в то же время боялся остаться один. Однако, Конрад не виноват в его страхах. И останавливать его только потому что сам боится одиночества, Таир не имел права. Да и как он вообще мог его остановить? Приказ же, всё равно не обсуждается.
О каком «новобранце» говорил Вик, Таир даже не задумался.