[Прошлое] "Дорога в небо лежит по прямой". Корри, Эфниссьен Атерирнон, Амир Делион, Алиса Грей

[Space Wind]

Время и место действия. 20007 цикл 13 периода, космическое пространство и некая малоизвестная планета Независимого сектора

Описание. Трудно быть уникальным среди своих собратьев. Кто-то всегда будет недолюбливать, кто-то завидовать. Но порой на вундеркинда может обратить внимание кто-то, кому он прежде всего интересен. И тогда уже другой вопрос - к счастью это или к беде.

Участники. Корри, Эфниссьен Атерирнон, Амир Делион, Алиса Грей

Обсуждение

[Эфниссьен Атерирнон]

Захватчик навис над деревней анере-тайо, мрачной тенью закрывая деревню от света. Ударили орудия корабля, и полыхнули дома и деревья, сгорая в лазерном жаре. Убить всех целью не стояло, но вывести из строя охрану и напугать до полусмерти оставшееся население. Только когда самые сильные пали, а остальные выбежали их горящих жилищ, Эфниссьен с частью команды спустился вниз. Пираты убивали всякого, пытавшегося сопротивляться, жгли из корабельных лазерных пушек и ручных огнеметов все, что вставало на пути, тех же, кто просил пощады, безжалостно забирали в плен. Пленных сковывали по рукам и ногам в одну шерегну и уводили малыми партиями, дабы известные псионики не имели возможности объединиться.
- А что тут у нас? - распахнул капитан дверь чудом уцелевшей лачужки, и отпрянул, ощутив несравнимую ни с чем головную боль, ответом на которую был залп огнемета, и мужчина, закрывавший проход, вспыхнул живым факелом, на глазах у женщины и ребенка, вестимо жены и дочери.
Эфниссьен облизнулся, наслаждаясь страхом своих жертв.
- Не подходи, мразь! - закричала женщина, закрывая ребенка собой.
- Взять их, - приказал Эф своим людям, и вошедшие следом за ним четверо пиратов направились к женщине и ребенку. - Заковать в цепи и доставить на корабль. Сегодня я намерен хорошенько развлечься, и мне нужны зрители.
- Корри, беги! - крикнула женщина, указывая на заднюю дверь, сама же не сдвинулась с места, закрыла глаза, видать, готовилась обрушить на убийцу мужа пси-удар, но Эф успел раньше, налетел, повалил на пол, подминая под своим могучим телом, безжалостно ломая ветки и сминая листья.
Девочку тем временем успели схватить, но наручники оказались велики для ее тоненьких ручек.
- Капитан, в цепи не получается, выскальзывает.
- Тогда просто свяжите ее! И держите крепко, пока я усмирю ее мать.

[Корри]

Чувство защищённости разумных видов отличалось от анере-тайо. Прошедшие долгий путь эволюции в плотном симбиозе, они в чём-то отошли от своих подлинно плацентарных предков. Тяжесть и тепло больше для них не было верным знаком защищённости. Корри, пробужденный эмпат, как и другие дети её возраста довольствовалась эфемерным ощущением близости и взаимности с родственниками, своим растением, их растением. В момент вспышки она уловила боль отца, необыкновенно ярко, замерев на месте от шока и глядя вперёд пустым взглядом. Возможно, мамочка могла бы привести дочь в чувства мощным ментальным воздействием, но её разум метался. Метался между тем, чтобы защищать дочь, и тем, чтобы дать отпор обидчику. А в сущности просто был в плену страха.
Коррена понимала куда больше, чем могла, тем не менее, озвучить в своих мыслях. Это свойство было присуще всем тем людям, которых называли одарёнными, но многие быстро и безвозвратно его утрачивали с возрастом, сводя многообразие мысли к строгим законам слова.
Запах стоял отвратительный. Волосы женщины впивались в пришельца, словно специально норовя ранить его и впрыснуть жгучий яд. Он был не один, и малышке тоже досталось бы от его дружков. Но ошедомленная Корри безропотно дала связать себе руки, целиком увязнув в жутком урагане резких и в гсновном негативных эмоций отовсюду вокруг. Она не была готова атаковать или защищаться, зная, какие повадки у хищников. Все, что ей хотелось сейчас - чтобы пришельцы не убивали маму и не разлучали их. Но как разделить это чувство со столь непохожими созданиями - она не знала. И просто продолжала стоять, вперив взгляд немигающих глаз вперёд и непроизвольно слушая доносящиеся отовсюду вокруг вспышки боли, ярости и отчаяния соплеменников.
Она отчётливо запомнит это ощущение полной беспомощности.

[Эфниссьен Атерирнон]

Стерва сопротивлялась, пыталась задеть Эфа ядовитыми отростками, но скафандр не пропускал яд, и сие было преимуществом. Недостатком было то, что Эф ничего не мог сделать с женщиной как мужчина, для этого надо было раздеться, а женщина, надо сказать, будоражила мужскую сущность Эфа очень сильно.
- Ну же дорогая, не надо пытаться меня убить, если не будешь сопротивляться, с твоим отродьем ничего не случиться.
Однако, женщина не спешила сдаваться, и пират тогда выдвинул когти, которыми отрезал опасные отростки возле затылка почти под корень и бросил к ногам малявки, которой его парни как раз связывали руки.
- Мразь! - женщина попыталась вырваться и ударить Эфа рукой, но пират успел защелкнуть наручники.
- Сопротивление бесполезно, дорогая, пропел он в ухо пленнице, сначала приподняв ту за волосы, а потом резко отпустив так, чтобы по инерции женщина ударилась лицом о землю. - Так будет с каждым, кто попытается перечить мне, - объявил Эфниссьен, поставив на поверженную женщину ногу и растаптывая остатки ядовитого растения на ее спине. В сим положении Эфниссьен расстегнул скафандр и снял ненужную уже защиту от ядовитого сока, а затем овладел поверженной анере-тайо на глазах ее дочери, которую тем временем привязали к дереву.
Исполнив свое мужское предназначение, Эфниссьен повернулся к малышке и ухмыльнулся, наслаждаясь сметением и страхом маленькой пленницы.
- На корабль ее, в одиночную камеру, - приказал он своим людям, одеваясь нарочито медленно. - Прошерстите всю деревню и соберите всех детей. Мне нужен свежий и безопасный товар.
После этих слов Корри отвязали и увели на корабль, в тюремный отсек, в крохотную одиночную камеру, вытянуться в полный пост на полу которой не могла даже такая малышка. Мать она больше не видела, пираты оставили полуживую женщину с испорченным растением на планете, такой товар больше никому не пригодиться, а забирать на корабль лишнего сильного псионика, желающего его убить, Эфниссьен опасался. Среди пленников, забранных с планеты, были в основном дети и молодежь. Деревню, уходя, подожгли, чтобы никто из выживших сильных псиоников не искал похитителей и не пытался мстить им, и пожар сей Корри не только видела перед тем, как ее увели на корабль, но и чувствовала, как сгорали оставшиеся в деревне ее родные и близкие.
Путь до Арагхайля5 Корри и другие пленники провели в полной темноте, однако дорога была не такой длинной, чтобы внешний вид успел попортиться достаточно сильно. На рынке рабов их, скованных по рукам и ногам, выстроили в одну шеренгу на всеобщее обозрение, подобрав всем кандалы по размеру, без возможности детям выскользнуть из взрослых оков. Разговаривать было запрещено, ослушавшихся надзиратели били электрическими дубинками, по цепям ток распространялся и на соседей нарушителя, так же доставалось и тем, кто, устав стоять прямо, пытался сесть.
Полдня Корри пришлось провести в таковом положении, пока ею не заинтересовался богато одетый господин с волчьим лицом и весь покрытый шерстью, пришедший на рынок в сопровождении таких же волколюдей. Он рассматривал только девочек, и его глаз несколько раз задержался на Корри.
- Не знал, что ваша братия занимается поставками анере-тайо, - проговорил господин, обращаясь к Эфу, лично представляющему редкий товар.
- Почти никто и не занимается, посему и ценник высок, - пропел в ответ Эф. - податливые, полные сил, молодые рабы, которых будет легко вышколить, если у вас есть, кому взяться за сие дело.
- Сырой товар, значится, продаешь? - ехидственно усмехнулся покупатель, глядя однако ж не на Эфа, а на Корри, суровым, всепоглощающим взглядом, по коему было заметно, что его обладатель привык властвовать и решать чужие судьбы.
- Свежайший, - пропел Эф. - Вон, даже листики не завяли. Только что с грядочки, так сказать, непуганный, непорченный, полная свобода в воспитании и можно сделать из них все чего ваша душенька изволит, если передать в правильные руки, кои в вашем распоряжении, несомненно, есть.
- Расскажи мне, девонька, что ты умеешь и почему я должен купить именно тебя? - обратился богатый господин к Корри, приподняв ту за подбородок мощной когтистой ручищей.

[Корри]

Безусловно, одним из главных достижений цивилизации было планомерное снижение физического насилия. Даже взрослые люди, отвыкшие от этого, становились беспомощными и потерянными, и нуждались зачастую в инструкциях, пусть даже от обидчика, в уточнениях, кто имеет власть, насколько безнадёжна ситуация, что делать можно, а что - категорически нельзя. Юная анере-тайо не знала наверняка, зачем он говорит всё то, что он говорил, но на фоне действий слова имели малый эффект: и без них было ясно, что с этим человеком шутки плохи. Коррена сделала ряд выводов для себя. Во-первых, зная, когда нужно прогнуться, можно избежать лишних повреждений. Точно так же, как тонкие деревья гнулись на ветру - гнулись, но не ломались. Во-вторых, "сопротивление бесполезно". Вот это вот принятие неизбежного. Вся внутренняя сущность девочки тогда кричала, что нет, этого можно было избежать, можно было что-то сделать против. Именно конфликт этого протеста с отсутствием чёткого плана действий и понимания того, как дать отпор, служил катализатором растерянности и страха. "То ли я могу, то ли нет".
Опыт матери показала - нет, не можешь. Корри не знала, как следует действовать, и продолжала стеклянным взглядом смотреть на происходящее действие. На уровне связи с растением мамочки она как будто бы принимала на себя часть этой боли, словно вместе с его повреждением ломалась и она сама. Но ломалась не по-настоящему, а только переживала эти ощущения, ещё не зная, что это сделает более стойкой её саму и её симбионта.

Остальное помнилось как в тумане. Был огонь, много огня и много боли, были крики и стоны, был непривычно едкий запах, слишком яркий белый свет. Её держали связанной, что-то говорили, куда-то вели, небрежно пихая. Она помнит, как продолжала стоять в каком-то тёмном помещении, испытывая жуткое отвращение и неприязнь к полу и стенам, как её бросало на эти стены, вроде бы чистые, но кажущиеся неизменно омерзительными, как и всё, что только могло быть связано с похитителями.
Плен, на проверку оказавшийся путешествием, сложно было измерить разумом. Он был настолько однородным и лишённым событий, что анере-тайо не могла как-то разбить его на части и осознать. Но секунды тянулись ужасающе медленно, и ей, не объяснившей что к чему, было неясно - может быть, это конец? Хорошо изолированные друг от друга камеры были специально предназначены для того, чтобы узники не могли телепатически общаться между собой, и заниматься было откровенно нечем. Так что Корри просто стояла в темноте и пыталась как-то осознать случившееся, без спешки, постоянно проваливаливаясь в иллюзии и полумедитативное состояние.

Оказавшись на рынке рабов, девочка поначалу долго щурилась от яркого света, но даже после этого не стала уделять чересчур много внимания изучению остальных, тех, кто стоял рядом. Она молча стояла, вперив взгляд в одну точку и пребывая целиком в себе. То, что произошло с ней, заставило её замкнуться до поры до времени. Стояла она без колебаний, несмотря на затекшие ноги, электрические разряды на мгновение заставляли её осознать, что требуется сделать, но обычно не требовалось ничего. Соседствующие пленники, к счастью, не докучали - стоило кому-то попытаться заговорить, как надзиратели проявляли своё необычайно пристальное внимание.
В себя Корри пришла только когда здоровенная волосатая лапа коснулась её подбородка и заставила поднять взгляд. Жутковатый оскал и какой-то вопрос. "Чего он хочет?"
Напрягшись, девочка вспомнила. Почему он должен купить именно её? Откуда она знает? В голове очень плохо укладывалось, почему её покупают и почему её должно это беспокоить - купит ли её такой страшный монстр или нет. Как-то не очень-то хотелось попадать в руки к такому существу, пират и тот выглядел более похожим на человека.
Однако глаза оживились, взгляд девочки перестал быть потерянным и стал более враждебным, волчим. И покупатель это заметил. Нужно было что-то ответить. Но слова, как назло, не лезли на ум и на язык, и малышка попыталась двинуть головой в сторону похитителя. Её взгляд явно рвался за подсказкой. Где-то в глубине души она чувствовала, что это в интересах того злодея - продать её. Значит, у него есть ответ. Важно только, чтобы именно её рот это произнёс - интересно, почему?

[Эфниссьен Атерирнон]

Эф наблюдал сцену сию без видимого интереса, негоде показывать покупателю как ты заинтересовае в продаже и лебезить перед ним как последний базарный торгаш, однако же он заметил, как взгляд маленькой пленницы метнулся к нему. Пират ухмыльнулся, показывая сим, что что бы она не ответила, все зачитается в его пользу, он здесь хозяин, он устанавливает правила для нее и он ее продаст тому, кому будет выгодно, невзирая на ее желания, потому что она лишь вещь, товар, экзотическая диковинка, и более не воспринимается никем как разумное и имеющее право голоса существо.
- Сырой товар, - пробормртал зверолицый, отпустив Корри и отойдя от шеренги.
После него подходили иные люди и нелюди, некоторых соседей Корри купили, их отстегнули от общей цепи и куда-то увели, больше их Корри не видела в этот день, в конце которого непроданных рабов согнали в камеры и приковали к стенам, дабы не навредили себе и не пытались сбежать. Так Корри пришлось провести ночь и часть мледующего дня, после чего Эф сам пришел за пленницей.
- Выходи, - приказал он, отстегивая Корри от стены и дергая цепь, которой были скованы ее руки. - Тебя покупает в свой гарем очень богатый и влиятельный господин, я хочу чтобы ты была в лучшем виде.
Эф притянул пленницу к себе и заглянул в испуганные глаза.
- Будешь слушаться, будет не очень больно, когда тебя будут учить послушанию.
Больно пока не было, и жестоких учителей Корри еще не встретила, Эфниссьен передал Корри своим наложницам, которые помыли ее, причесали, привели в порядок, обработали ранки, если таковые имелись, одежду правда не выдали, но повесили украшения, ее заменяющие.
Ночью Эф в сопроврждении других мужчин орфис из его команды привел Корри в местный дорогой бордель, где и состоялась сделка с посредником влиятельного господина.
Посредник был человеком, осмотрел рабыню с ног до головы прежде, чем купить, затем набросил на нее, по-прежнему скованную по рукам и ногам так, что передвигаться можно было маленькими шагами, плащ с капюшоном наманер средневекового, закрывающий все ее тело и большую часть видимости, так что пленница могла видеть только то что было непосредственно под ногами, чтобы не упасть, когда ее ведут на корабль покупателя.
На корабле юную рабыню поместили в клетку в грузовом отсеке, из которой ей был виден сам отсек, и зафиксировали короткими цепями так, чтобы она не могла ни повредиться при полете случайно, ни причинить себе вред. Все это время пленницу не кормили.

[Амир Делион]

...Всерьез воевать с работорговцами силами одного пиратского корабля было нереально - да и не пыталась команда "Феникса" этого делать. Но подгадить адептам этого грязного дела пытались при любой возможности - дело святое. Тем более, что сейчас звезды сошлись предельно удачно: до Амира - совершенно случайно, разумеется! - дошла информация о богатом гареме одного из членов совета директоров "Рениума", девушки в котором работают отнюдь не по любви или контракту. А значит, раньше или позже, он объявится возле Арагхайля5... Кажется, сегодня они смогут убить двух зайцв одним выстрелом... Амир мрачно усмехнулся. Да уж, кажется, скоро будет буря.
...Бой был тяжелый. Не будь всего вышеперечисленного, пираты бы вообще не стали связываться с кем-то подобным. Но встретится с грузом корабля было сложнее. Можно сколько угодно быть готовым к встрече с десятком измученных, напуганным женщин, но это все равно сложно. И не было времени кого-то успокаивать или что-то объяснять: нужно было валить отсюда. Усложняло ситуацию еще и то, что не все пленницы даже были людьми, и не всем при необходимости можно было оказать медицинскую помощь в медотсеке корабля. Да и вообще, девушек нужно было где-то оставить - где-то, где им могли бы оказать помощь и в перспективе помочь вернуться на родину или устроиться. Ближайшим более или менее подходящим местом представлялась научная база на одной небольшой планетке, вращающейся вокруг коричневого карлика. Оттуда было нетрудно добраться до Аркхема, а дальше уже кому куда нужно. Конечно, крайне маловероятно, что у пленниц есть деньги, но оплатить им дорогу или дать денег на первое время пиратам было намного проще, чем разбираться во всем самим, постоянно рискуя встрять.

[Алиса]

Алиса была не готова к тому, что пираты увидели в грузовом отсеке. И к тому, как происходило освобождение девушек, большинство из которых даже не поняли, что это именно освобождение, а не переход от одних пленителей к другим. Угроза оружием была сейчас лучшим ускорителем, чем попытка что-то объяснить.
От обыкновенного груза отсек освободили быстро. Долго возились с замками от клеток. Ключи пираты достали, но их ещё нужно было подбирать, и открыть всё равно получилось не все замки. Оставшиеся просто срезали лазерными ножами, которых на всю команду было только два.

К клетке, в которой была заперта совсем юная, почти ребёнок, анере-тайо, подошли двое. Девушка с фиолетовыми кошачьими глазами была в ужасе от всего увиденного, и это бросалось в глаза даже не эмпату, но пистолет держала в руках твёрдо, и всем своим видом старалась показать, что ничего не боится. Крупный мужчина, напротив, был олицетворением самоуверенности и силы.
- Это последняя, - сказал он, срезая замок клетки. – Забираем её и уходим.
Замки на оковах, к счастью, оказались стандартными, потому у девушки легко получилось их разомкнуть. Пистолет она при этом небрежно сунула в карман чёрной с серебристыми светоотражающими вставками куртки.
- Привет, - она улыбнулась, протягивая руку в серебристой перчатке. – Идём со мной. Я друг, меня зовут Алиса. А тебя?

[Корри]

Юная Шейфисс не теряла надежды слишком быстро - наверное, именно поэтому переживала всё слишком серьёзно. В её деревушке не бывало так, чтобы кто-то уходил с концами, и любой ментальный голос, становясь тише, только удалялся, и обязательно возвращался. Корри верила, что при должно желании можно услышать любого родственника в любой глуши.
Она не слышала своих родителей, не слышала никого из деревни, не слышала совсем. Это уже бывало раньше. Ей что-то говорили о голосах, замолкающих навсегда, но говорили искусно скрывая правду за вымыслом. Она это чувствовала, но не смела перечить. И теперь она могла опознать это молчание как смерть.
Даже если бы ей удалось вырваться, она знала точно, что возвращаться будет некуда. Когда семена улетают прочь, гонимые жарким ветром лесного пожара, им приходиться прорастать, забыв о своих родителях. Видимо, так и здесь. Как семечко, Коррена замкнулась и экономила в себе силы, чтобы прорасти потом. Она жива - и это единственное, что нужно знать, чтобы жить. Если она выжила, ей нужно дать начало новому лесу, иначе смерти всех её собратьев будут окончательными.

За время нового путешествия её лоза успела порядком иссохнуть. Хотя им давали воду, пусть немного, но достаточно, чтобы не допустить гибели рабов - по крайней мере, части рабов, - анере-тайо всё же испытывала хроническую жажду, постепенно заставляющую её слизистые пересыхать. Она держала глаза закрытыми, испытав почти физическую боль вместе с необходимостью их распахнуть. Воздух разом стал суше, что привело к странным, словно царапающим и опаляющим ощущениям в горле, заставляя закашляться. В бронхах не было живительной влаги, а горло зудело и першило, и Корри, совсем не отдавая себе отчёт в том, что нужно делать, просто тихо сипело и кашляла, рухнув на пол и подобрав под себя ноги, чтобы занимать меньше места и избежать случайных спотыканий незнакомцев. Ни к чему хорошему встречи с чужими до этого не приводили.
Возможно, Шейфисс была бы и рада ответить и довериться, но взрослая мысль "нужно дать о себе знать и ответить" полностью заблокировалось естественной детской потребностью вызвать жалость и просить защиты и заботы не голосом, а одним своим видом. Голова кружилась, эмоции новых существ ощущались совсем-совсем слабо, и каждый очередной спазм в лёгких сбивал мгновенную концентрацию.
Знай бы Коррена, что кто-то другой из её деревни выжил, она бы позволила себе провалиться в ласковое забвение смерти где-то в пути. Но ей попросту не на кого было переложить эту ношу. Она осталась последней, последней жительницей Лазурного Разнотравья, и умирать ей было совсем нельзя. Она не спрашивала себя, почему другие не выжили. Она не спрашивала себя, чем она лучше. Все эти вопросы имеют смысл только когда стоишь далеко от грани, когда жалеешь себя - а сейчас она просто маленькая измученная девчонка, рухнувшая на холодный пол и непрерывно кашляющая, не способная даже толком держать глаза открытыми. А после падения и тряски, теперь и застоявшаяся в пустом желудке кислота пришла в движение и как-то неожиданно быстро просочилась в пищевод, вызывая жуткую изжогу и мучительную боль чуть ниже, в животе.

[Алиса]

Девушка не ответила, она просто упала на пол клетки и закашлялась, и от этого Алисе стало ещё страшнее. Она не знала, что делать, и совсем растерялась, понимая, что не может помочь.
- Идем со мной, - повторила она. - Скоро будет легче, но сейчас надо убраться отсюда.
- Бесполезно, - Том отстранил Алису от входа в клетку и, не обращая внимания на кашель, выволок анере-тайо из клетки и закинул на плечо. Получилось совсем грубо, зато действенно. - А теперь убираемся.
Алиса поспешила следом.
На "Чёрный феникс" они вернулись одними из последних.

Пират отнёс Корри в медотсек, но сразу осмотром девушки никто не занялся, сначала помощь получали те, кто был ранен в бою, до спасённых девушек очередь дошла потом. А пока у Корри было время немного прийти в себя и осмотреться.
Обстановка вокруг была... чужая. Вряд ли девушке приходилось бывать в медотсеках человеческих кораблей раньше. Здесь не было видно ни единого растения. В комнате с четырьмя койками пахло чем-то незнакомым. На одну из коек положили Корри, на других лежали или сидели мужчины, осмотром которых занимался невысокого роста человек в белом халате, и ему помогала девушка, назвавшаяся Алисой. Из разговоров можно было понять, что эти люди ограбили корабль, на котором перевозили пленниц, но что девушек ждёт дальше, никто не пояснил.
Человек в белом окончил перевязку раны парня с соседней койки и подошёл к Корри.
- Как самочувствие? - спросил он, присоединяя к Корри датчики, ко которых тянулись провода к небольшому прибору. - Какие жалобы?
Смотрел он при этом не на девушку, а на монитор прибора, который держал в руках, и который, видимо, сообщал ему больше, чем могла сообщить сама пациентка.

[Корри]

Корри не успела даже открыть глаза, как её загробастала тяжёлая рука одного из пришельцев. Судя по эмоциональному фону, его спутница была полна сочувствия, и он сам открытой враждебности к малышке не испытывал. Мягкий удар животом о плечо заставил жалобно застонать, но, к счастью, это же прервало кашель, заставляя шумно сипеть, судорожно хватая ртом сухой воздух.

У малышки не было возможности оглянуться и оценить, где она была. Она ощущала рядом пять созданий, иногда больше, три были ранены и ослаблены, одно - спокойно, одно - ещё взволновано. Ноздри едва-едва ощущали чужеродный запах - ещё один, их было много за последнее время, и все разные. Боль внутри не прекращалась, и носоглотка была настолько иссушена, что дыхание давалось с жутки свербением и нешуточным трудом. Что-то внутри всё время норовило сомкнуться, чтобы покрыть трубки целительной слизью из ничтожных остатков воды, и приходилось тратить последние крохи энергии на то, чтобы с силой продирать сквозь эту слизь и всё-таки втягивать воздух.
Вопрос она услышала как бы сквозь боль. У неё были вопросы в ответ, вроде того, почему нельзя было дать воды сразу, зачем было тянуть, но ни ответить, ни сказать свои она просто не могла. Вместо открытия глаз - щурилась, неосознанно не позволяя доктору увидеть воспаление глазных яблок, связанное с сильным обезвоживанием организма. Лоза также практически не выглядела и не ощущалась живой - скорее всего, её придётся активизировать и дать ей высосать соки из самой Корри, а для этого ей потребуется немало средств.
Тем не менее, несмотря на состояние, девочка согнула руку и подтянула пальцы к губам, проводя по ним и как бы одними губами произнося слово "вода".

[Алиса]

Непонятно было, понял док Корри, или сделал выводы исключительно по её состоянию и показаниям своего прибора, но воду в небольшом пластиковом стаканчике протянул. И проворчав что-то типа "чёрт разберёт, как их там лечить", вышел из комнаты, вероятно, осматривать других пациентов.
Датчики от Корри никто не отсоединил, а прибор док оставил на кровати рядом. По экрану бежали какие-то графики и ни одного слова не было понятно. Язык, может, и был единым галактическим, но сокращения не были общеупотребимы.
Следом за доком вышла Алиса, задержавшись на Корри взглядом. Но, судя по эмоциональному фону, далеко не ушла, осталась в коридоре. За кого-то волновалась, кого-то ждала.
- Ну, как там? - донёсся через некоторое время её голос.
- Порядок, - ответил кто-то проходивший мимо по коридору.
- Капитан...
- Вернулся. Скоро улетаем. И будем надеяться, что по дороге не развалимся, потрепали нас сильно.

Алиса не знала, встретил ли Амир своего врага. А если встретил... то она не хотела присутствовать при допросе. Ей вообще хватило на сегодня жутких впечатлений. Но возможности уйти в каюту и зарыться с головой под одеяло, по-детски отгородившись от действительности, не было, нужно было помогать доку.

[Корри]

Не сразу увидев стаканчик, дрожащими руками девочка приняла его, как только поняла, что там. Сделала сначала один большой жадный глоток, который сопровождался необыкновенно сильным спазмом внутри, словно её организм был не готов принимать воду. Ещё она про себя отметила необыкновенный вкус этой самой воды - слишком пресный, словно вода была мёртвой, как говорили родители. В других обстоятельствах девчонка бы помотала головой и не стала бы допивать, но теперь, чуть не захлебнувшись, всё же маленькими-маленькими глотками втянула в себя ещё немного, где-то до половины. Следующим делом осмотрела пальцы и неприятно поморщилась - она была не настолько чистой, чтобы совать их в воду. Так что пришлось поднимать стаканчик и наклонять его, запрокинув голову, чтобы закапать хотя бы чуть-чуть воды на глаза.
Хотя это было больно, и моргать потом пришлось очень долго, глядя на ровные жутковатые сияющие штуки на потолке, зрение в конечном счёте вернулось к девочке. Затем пришлось медленно опустошать стакан дальше, подкашливая, формируя неожиданно начавшие быстро образовываться в глотке комки слизи и сглатывая их, пытаясь хоть как-то унять изжогу и жар внутри.
После этого потребовалось несколько попыток, прежде чем из горла вырвался не сухой сдавленный звук, а сначала хриплый, а после и на удивление ровный голос. Малышка ещё не успела в полной мере осознать, кто она и какое место её теперь. Но радовалось каждой восстановленной способности.

Мир вокруг был удивительным настолько, что даже пугал. В детстве она, как, наверное, и все дети, стремилась к звёздам, и смутно осознавала теперь, что эта мечта сбылась. Не так, правда, как хотелось бы. Но сомнений не было: её похитители пришли со звёзд и там, где её выволокли на рынок, было совсем другое небо и другой звёздный свет, чужой для её родины. И теперь снова.
К ней были подключены какие-то датчики. Девочка не спешила их сдёргивать. Она точно знала, что у доктора нужно быть послушной и ничего не делать, о чём не попросили или что не разрешили. Однако, время тянулось, а ничего не происходило.
- Алиса, - слабым голосом позвала девочка, выдернув из памяти имя инопланетянки. Некоторые в её племени говорили, что имя даёт особую власть над его обладателем. Анере-тайо не была уверена, что всё именно так, но лучших идей всё равно не было.

[Алиса]

Голос спасённой анере-тайо донёсся до Алисы, когда она получила от дока коробку марли, забранную с какого-то захваченного корабля. Для продажи товар был слишком дешёвым, чтобы был смысл продавать, а в медотсеке использовать было можно. Не смотря на то, что всегда можно было купить готовые салфетки для перевязок, трофейный материал тоже использовался, чтобы не пропадал. Из марли этой предстояло нарезать салфеток и сложить их так, чтобы неровные края были внутри и не прилипали к ране. Перед применением док дезинфицировал салфетки, в специальной машинке, а пока делать в медотсеке было всё равно нечего, кроме как наблюдать за состоянием раненых, можно было заняться такой вот работой.
С этой коробкой Алиса вернулась в палату.
- Я здесь, - она улыбнулась девушке, которой явно стало лучше. Определить с точностью возраст анере-тайо Алиса бы не взялась. - Как тебя зовут? - повторила она вопрос, на который так и не получила в прошлый раз ответа.
Коробку Алиса поставила на небольшой откидной столик соседней кровати. Парень, сидевший на ней, серьёзно раненым не выглядел, у него только рука была забинтована .
- Пойду-ка я к себе, - сказал он, поднимаясь с кровати и уступая место Алисе. - Пока док не видит. Здесь запах лекарств совершенно не способствует выздоровлению.
- Смотри, доку в коридоре не попадись, - усмехнулась в ответ Алиса.
- Не волнуйся, я ж мастер скрытности.
Пират улыбнулся оставшимся в палате девушкам и вышел.
Остальные двое мужчин, похоже, спали.
- Тебе... что-нибудь нужно? - спросила Алиса у анере-тайо, раскладывая на столе свою работу.
Голос звучал неуверенно. Алиса понемногу отходила от шока, но общаться со спасённой всё равно было ещё тяжело, а тем более что-то ей объяснять. Потому Алиса решила отвечать на вопросы, если девушка сама начнёт спрашивать.

[Корри]

Девочка неотрывно следила за всем, что происходило в палате. В её народе было принято верить как в бесконечное развитие жизни, что вполне соответствовало научным теориям эволюции, так и в самобытность души, что научными теориями никак не подкреплялось. Однако, ей казалось, что души ушедших дают ей силы - теперь, когда вся надежда их деревни осталась в ней, она не должна умереть. И эта потусторонняя энергия медленно растекалась по телу, приводя его в состояние своеобразного шока. Голова кружилась, и в воспалённом разуме сквозила невероятная ясность.
Коррена не могла вырасти быстро, но окружение требовало от неё ответственности за себя. Возможно, если бы Алиса появилась раньше - до этих бесконечных часов в тёмной комнате - она бы попыталась броситься к той на шею, пусть несознательно, но пробудить материнский инстинкт в ней и аннигилировать в своей памяти всё, что заставляло её бояться теперь. Был другой путь - замкнуться в себе от перегрузки психики и потерять какое-либо доверие к миру. И, возможно, умереть. И был третий - отстраниться от самой себя, начать смотреть на всё случившееся как на нечто ненастоящее, как на сюжет книги, в которой Корри - пускай и героиня главная, от лица которой рассказывается история, но совсем не та девочка, которая плачет. Возможно, пройди она псионическую инициацию немного позже, ей бы не удалось совершить такой трюк с сознанием, но сейчас "та, которая смотрит со стороны" смогла успокоиться и принять реальность, а вслед за этим с неожиданным оптимизмом ответить Алисе:
- Корри. Этот росток откликается на имя Корри.
Малышка уже сидела на кроватке, спустив босые ноги и чуть-чуть покачивая ими.
- Спасибо, Алиса, - девочка подалась вперёд и попыталась дотянуться кончиками пальцев до униформы стоящей рядом женщины. Сейчас ей хотелось объятий, некоторое ощущения безопасности и некоторой приватности, которую настойчиво разрушали лежащие поодаль мужчины незнакомой расы, - Корри скажет, что ей нужно, но только на ушко!

[Алиса]

Алиса не сразу восприняла смысл слов. "Этот росток..." - она огляделась, но в каюте ожидаемо не было никаких других "ростков". Значит... это она о себе говорит? Тогда почему не "я"? Наверное, слишком много переживаний на неё свалилось.
На Алисе была всё та же чёрная с серебристым куртка. За её край почти что уцепилась Корри, и Алисе показалось, что девушка сейчас потеряет равновесие и упадёт на пол.
- Не надо, не вставай! - Алиса шагнула к ней и попыталась уложить обратно, одновременно наклонилась так, что лицо Корри стало совсем рядом. - Тебе нельзя вставать, пока... док не разрешит.
Алиса понятия не имела о том, насколько опасно состояние спасённой. В проекте она, конечно, видела анере-тайо, но никогда не сталкивалась с их лечением. Док, и тот, похоже, не обладал достаточным опытом.
В это время по динамикам корабля разнёсся сигнал, требующий внимания.
- Готовимся к гиперпрыжку, всем пристегнуться! - прозвучал следом за ним голос.
Алиса потянулась к ремням безопасности, собираясь первым делом пристегнуть Корри, а потом помочь остальным раненым.
Если гиперпрыжок, значит, капитан точно вернулся. И... всё, наверное, хорошо. Алисе было страшно за Амира, когда он встречался со своими врагами. Капитан как будто становился совершенно другим человеком - расчётливым, холодным, беспощадным. Первый раз, когда Алиса увидела такое изменение, ещё не зная причин, она напугалась. Сейчас... просто старалась, по возможности, не находиться рядом. Никакого сочувствия к врагам она не испытывала, зная, насколько мерзкие эти люди, просто не хотела видеть расправу.

[Корри]

Понимания у юной Шейфисс стало не больше, но нарушать правила, которые устанавливают здешние взрослые, было против её природы. Пришельцы, встреченные ей на этом корабле, были на редкость понятливыми и сострадательными, и их растения не уравновешивали их психику. Вероятно, именно подобная чувствительность позволяла им координироваться лучше и, возможно, использовать псионику.
Корри повисла на Алисе, с трудом скрывая каверзную улыбку. Определённо, эта женщина могла быть готовой к тому, что девочка поведает ей что-то важное. Или что-то искреннее. В действительности, у неё были только вопросы и ничего кроме вопросов. Она напоминала себе пересохшую запруду.
- Что здесь происходит? - прошептала Корри, позволяя взрослому ответить, а после мешком рухнула обратно на постель. Перед глазами пошли круги от резкого движения головой, но анере-тайо это не беспокоило, - у росточка болит живот, ему нужно воды, ему нужно еды, а ещё стоило бы помыться. Корри мерзко вспоминать об этих существах, их прикосновениях и взглядах, их тёмных грязных камерах. А ещё Корри не хочет плохо пахнуть рядом с Алисой. Корри пахнет очень нежно, когда лоза полна сил, и хочет пахнуть хорошо для Алисы.
Анере-тайо, конечно, обладала большим словарным запасом, но не рисковала вворачивать слова, которые могли быть незнакомы взрослому - или, хуже того, которые имеют двойной смысл или являются запретными у их племени. Было очень страшно случайно задеть или не понравиться.
Откуда-то сверху донёсся громкий звук, протяжный и тревожный, после чего прозвучал голос. Совсем недавно что-то такое уже было, но тогда она была плотно зафиксирована. А теперь её снова пытаются зафиксировать - но уже простыми ремнями, из которых не составит труда выпутаться. Крепления явно великоваты для девочки - значит, это место не рассчитано на взрослых. Те взрослые, что здесь были, явно воины своего племени.
На проверку инопланетяне оказались не такими уж и загадочными...

Корри размышляла, лёжа как послушное брёвнышко и сверля глазами потолок. Вот если то, где она находится, будет прыгать, то наверное оно подвижное. Девочка помнила, как видела какие-то массивные штуки, когда её похищали с родной планеты. Они и впрямь наверное походили на огромных кузнечиков с оторванными ногами - или просто спрятанными? - и наверное умели прыгать. Интересно, как сильно нужно оттолкнуться, чтобы перепрыгнуть с планеты на планету?...

[Алиса]

Рассказывать в подробностях о том, что произошло, было долго, и Алиса не знала, с чего начать.
- Мы... захватили тот корабль, - сказала Алиса, отводя взгляд от такой... пугающей улыбки. - Мы пираты. Но... тебе не стоит бояться. Скоро ты будешь свободна. Как только мы долетим до планеты. А сейчас отдыхай. Тебе надо выспаться.
Алиса пристегнула Корри к койке, помогла пристегнуться мужчинам, которые от объявления проснулись, задвинула коробку со своей незаконченной работой в настенный шкафчик и вышла из каюты проверить других раненых.

[Корри]

Корри была шокирована.
Нет, в целом, понять, что тот корабль захватили, было несложно. Что те, кто его захватили - это какие-то вооружённые типы, в принципе тоже. Что именно стояло за словом "пираты" она не представляла даже отдалённо - её племя жило далеко от воды, среди анере-тайо вообще не особо распространено такое явление, и в том цифровом сегменте, куда малышка успела добраться в поисках знаний и впечатлений, никакой связанной с "пиратами" культуры не было. Даже слово не упоминалось.
Конечно, она очень мало была на просторах электронной информации. Так что смогла заключить, что пираты - это что-то не совсем хорошее, раз Алиса оправдывается. Гораздо больше её встревожило другое.

Алиса сказала, "скоро ты будешь свободна". Как только они долетят до какой-то планеты. Это звучало страшно. Неужели Корри не понравилось? Или остаться с пиратами никак нельзя? О ней позаботятся? "Свобода" здесь несла на себе жуткий отпечаток ответственности, и воспринималась как нечто страшное. Она маленькая, ей нечего предложить другим, её легко обидеть и несложно обмануть. Что она будет делать с этой "свободой", и разве сейчас она несвободна?
Всё это было странно и жутко. Оставалось только думать, как будет выглядеть та "планета". Юная Шейфисс пока плохо понимала масштабы, так что наивно считала, будто бы ландшафт целой планеты можно вполне уместить в одну картину, максимум, несколько. А если там будет слишком сухо, слишком жарко, слишком холодно? Если там вообще не будет суши, одна вода, или всё время будет лежать снег и обитатели будут жить в домиках из снега, где очень холодно? Кто вообще обитает на этой планете? А если её съедят или заставят целый день заниматься уборкой? Что тогда делать?
Неужели эта девушка так просто её отпустит сейчас? Этого нельзя было допустить. А значит, нужно было первым делом восстановиться, а затем... затем повлиять на неё, заставить её испытать те же эмоции, которые испытывала мамочка Коррены, когда видела свою дочь. Девочка знала, эти эмоции сильные и способны самоподдерживаться. Бывало так, что животные воспитывали не своих детёнышей - наверное, у инопланетян тоже есть что-то такое...

[Амир Делион]

//Пишу пока за НПС

- Иди лучше к себе, я закончу с марлей, - Алису никто не мог бы упрекнуть в трусости, но о том, что некоторые вещи она не в силах воспринимать спокойно, знали все, и никто не судил ее за это. Камилу и самому было нелегко... Да многим было нелегко, такие вещи вообще воспринимать непросто. Но он был хотя-бы не настолько в шоке.
...Прыжок прошел без особых проблем - корабль только тряхнуло на входе и на выходе (Корри могла обратить внимание, как ремень спружинил при качке, не давая свалиться на пол: даже если она никогда не сталкивалась с системами безопасности, то могла просто сделать вывод, что это вполне нужная вещь) С учетом полученных в бою повреждений, не так уж и плохо.

После "прыжка", пришла к Корри не Алиса, а молодой парень с такими же непохожими на других обитателей корабля глазами. Помог всем находящимся в комнате, включая Корри, отстегнуть ремни безопасности и взялся за то-же странное занятие, которое оставила Алиса.
- Привет. Ты Корри, да? Я Камил. Я посижу здесь, не против? - Не то, чтобы нарезать марлю нужно было именно здесь, но оставлять девочку одну почему-то было боязно.

[Корри]

Коррена не знала об инопланетянах ровным счётом ничего, и все они были в диковинку. Как можно было жить без растения-симбионта? Наверное, так же, как жили обычные животные в их мире. Были ли эти существа уравновешанными и социальным? Вроде бы и да, но вроде бы и нет - яркость их эмоций и степень их индивидуализма ощутимо превосходили то, что малышка чувствовала в собратьях. Отчасти поэтому они не приняли бы, скорее всего, что она может нести волю своего рода как правопреемник.
Что это?
Как это?

- Здравствуйте, господин инопланетянин, - девочка развела руками, всем видом показывая, что вообще нелепо задавать ей подобные вопросы. Потом задумалась, а корректно ли называть этого военного инопланетянином - ведь она не на своей планете, а значит, инопланетянка здесь она. С другой стороны, в их команде все такие разные - попробуй догадайся, у всех ли общая родина, или нет, - Скажите, а с Алисой всё в порядке? Почему она не вернулась?
Подключаться к эмоциям мужчины было страшно. Мужчины этого вида были куда своенравнее и агрессивнее, на них сложнее было влиять и существовал объективный риск, что это он захватит её своими эмоциями, пока ещё не распробованными девочкой, но явно способными в любой момент взорваться, словно плод огненной лозы, забрызгивая всё вокруг соком с семенами.

На первый взгляд мужчина занимался какой-то откровенной ерундой, не требующей особенного профессионализма. Корри даже не задумалась, насколько её тело и пальцы сейчас соответствуют санитарным нормам - она даже не знала о существовании таких норм - и просто доброжелательно ляпнула:
- Давайте я вам помогу! - малышка сделала услужливо-требовательное выражение на лице, присущее детям, которые увидели нечто новое, то, что по каким-либо причинам ценилось взрослыми. И среди всех возможных интересных штук, более всего хотелось делать то, что делают старшие. В том числе и потому, что это делало как бы старшей её саму, но и не только поэтому.
Юная Шейфисс была бы не прочь найти предлог остаться на корабле. Кроме того, живот всё ещё сводило от голода, и редкие спазмы заставляли девочку резко вести плечами, опускать руку к животу или судорожно сглатывать слюну. Скорее всего в этом месте нужно доказать свою полезность, чтобы тебя как-то покормили: всё время в полёте она ничего полезного не делала и её не кормили. Наверное, это как-то связано.

[Амир Делион]

- Алиса в порядке, просто она устала. Она скоро вернется. - По правде говоря, Камил понятия не имел, собирается ли Алиса еще заходить в медотсек, но если Кори оченьхочет повидаться, ее вполне можно позвать. Но сейчас девушке нужно было прейти в себя.
Кори высказала предложение помочь резать марлю. Что заставило глубоко задуматься, что ей ответить. Грязные руки и растрепанные волосы с такой работой сочитались плохо - а вставать, да и вообще делать резких движений Корри было нельзя, пока не убедились в отсутствии скрытых повреждений. Впрочем, руки до приемлемого состояния можно было отмыть салфетками, да и... Марля не такая уж и дорогая, если Корри хочется повозиться - пусть: если что, загрязненные салфетки можно будет под шумок выбросить.
- Ок‘, только тебе нужно будет продезинфицировать ладони, и тебе нужна еще пара ножниц... Сейчас все принесу.
Камил обратил внимание на подергивания Корри, но до того, что она просто голодна, не додумался.
- У тебя что-то болит?

[Корри]

Коррене потребовалась доля секунды, чтобы воспринять новое слово "продезинфицировать" и сразу же сообразила. Ага. Мужчина принял факт её немытости во внимание. И, по всему, готов доверить работу.
Полная победа.
- Жжёт в глотке и во рту, и болит живот, - не позволяя себе хныкать, ответила Корри. Она точно знала: воины не любят хнычущих детей. Хочешь, чтобы он сделал как ты просишь - скажи внятно, чётко и не заставляй себя повторять, - Камил, а может быть лучше про-дез-ин-фи-ци-ровать не только руки, а всю Корри? У вас есть ванная?
Юная Шейфисс не имела ни малейшего представления о том, насколько ограничены в воде могут быть люди на корабле. В её племени, с учётом эпохи и климата, отсутствие чистой воды в достаточной для любых потребностей количестве было нонсенсом, она умела и любила плавать и плескаться, и как-то совсем не предполагала, что воды может просто не быть в достаточном количестве. Если бы она узнала о внутренних циклах очистки воды на корабле, это заставило бы её с опаской смотреть на любую воду, включая ту, которую инопланетяне считают пригодной для питья.

[Амир Делион]

Девушке хотелось помыться... Что было, вообще-то, более чем логично: судя по всему, на корабле, где девушек держали, такой возможности не было (что странно - гарем же - но об этом Камил даже особо не задумывался: работорговцы с точки зрения пирата были отбитыми на голову людьми по умолчанию, и задумываться, что еще может прийти им в голову, не было никакого смысла). Да и синдром Леди Макбет же, хотя Камил совершенно ничего не смыслил в психологии видов и не знал, страдают ли этим анере-тайо. В общем-то, других девушек сразу и отправили мыться, но у Корри предположительно была какая-то травма, а что конкретно - выяснить пока не удалось. Потому активно двигаться ей было нельзя... Но помыться было и впрямь необходимо.
- Ванна у нас есть, но тебе нельзя пока вставать... Давай я принесу тебе воды... Или лучше даже влажных салфеток, и ты оботрешься, а нормально помоешься чуть позже.

[Корри]

Общаться с инопланетянином было непривычно тяжело. Его эмоции не были как на ладони, и он не мог чувствовать Корри - наверное - только воспринимать её косвенно. В ходе эволюции мимические и подобные им способы общения не успели ещё атрофироваться, но полагаться только на них в общении с разумным существом было в диковинку. Как, впрочем, и все вокруг.
Приходилось брать себя в руки.
"Нельзя пока вставать". Это говорит ей воин. Значит, он опознает девочку как больную. Интонации подтверждают.
- С цветочком что-то не так? Кроме грязи, голода, больного живота и... Ой. А можно ещё воды?
Как бы то ни было, понятие о ценности времени разных людей было ей привить. Негоже воину с ней нянькаться, пусть это делает доктор или целительница. Вода для питья вроде, совсем близко, а для мытья... Тем более просить принести еды... " Нельзя!"

[Алиса]

Алиса была рада уйти к себе.
- Спасибо, - сказала она Камилу.
Она была благодарна ему за то, что он понимает, как тяжело она переносит неромантическую сторону пиратства.
Но долго побыть в тишине не удалось. Только Алиса закрыла глаза с целью заснуть, раздался сигнал к ужину. Вся команда, кроме тех, кто был на дежурстве, собиралась в одной большой каюте недалеко от камбуза, исполнявшей роль столовой. Капитан тоже должен был прийти на ужин, во всяком случае, Алиса надеялась увидеться с ним там. Специально искать Амира по кораблю после встречи с одним из его врагов Алиса не рискнула, но убедиться в том, что с Амиром всё в порядке, ей было необходимо.
Сигнал звучал по всему кораблю. Должны были его услышать и в медотсеке. Вряд ли Кори могла понять смысл сигнала, но Камил точно знал, что делать. Тем, кто не может дойти до столовой самостоятельно, необходимо было принести еду в каюту медотсека. Вот только никто из пиратов до недавнего времени не задавался вопросом, чем питаются анере-тайо.
Увидев, что Алиса пришла одной из первых, кок вручила ей тележку, на которой было установлено несколько подносов с ужином для раненых. Сегодня это было пюре из овощного концентрата с консервированной рыбой и компот из сушёных фруктов.
Алиса не стала протестовать и заявлять о том, что хочет сначала увидеть Амира. Она, конечно, по-прежнему волновалась за капитана больше всех, но старалась этого не показывать.

Каюта, в которой остались Корри, Камил и ещё двое раненых пиратов, была последней. Порций на подносе осталось больше, чем было раненых - то ли кок выдала еду с запасом, то ли многие успели слинять, пока док был погружён в медицинскую энциклопедию, выясняя особенности лечения анере-тайо.
- Ну, как у вас тут дела? - спросила Алиса Камила.

[Амир Делион]

В общем-то, на воина Камил был не так уж и похож. Сильным по меркам своей расы он не выглядел, да и занимался сейчас совсем не боевой задачей. Но в бою участвовал, о чем Корри вполне могла знать. Если бы она спросила прямо, Камил прямо ответил бы "универсал доморощенный", но вряд-ли в племени Корри была такая позиция.

К моменту, когда корабль зашел на посадку, Корри успели накормить какой-то жидкой кашей (выяснить, есть ли проблемы с питанием после голодовки у анере-тайо, так и не удалось, но решили не рисковать), первично обследована с выяснением, что не случится ничего страшного, если она встанет, и отпущена мыться.
...Звезда на, собственно, звезду не походила ни капли... Да и не являлась ею, что уж там. Здоровенный винно-красный диск, на который без малейшего затруднения можно было смотреть без светофильтров, был виден еще на подлете.
- Анере-тайо не могут жить при таком свете... Это может стать серьезной проблемой.
- Там довольно крупный межпланетный кризисный центр. Сами они пишут, что у них есть условия для большинства независимых от МП разумных существ... Не знаю, сколько в этом правды, но лампы у них точно есть.

[Корри]

Юная Шейфисс ни разу не видела красные карлики до этого. Тем более - из иллюминаторов космического корабля. Ей вообще не доводилось раньше бывать на космическом корабле, и поэтому широко распахнутые глаза и искренняя готовность браться за любую работу были неотъемлемыми атрибутами её нынешнего "я". Работа и новые впечатления превращали всё прошлое в плохой сон. То, что происходило вокруг, было похоже на очень экзотические "каникулы за пределами племени", и малышка старалась даже не вспоминать, что племени-то уже и нет.

Цветочек в себя не приходил. Корри была сильно этим обеспокоена. Когда её покормили первый раз, её вырвало после полноценной порции, которую та спешно впихнула в себя. Стоило отлежаться час, малышка кое-как смогла выпросить ещё немного. Маленькие порции позволили постепенно восстановить жизнеспособность животной части. В дальнейшем, без лишней маскировки используя свою власть над собственным телом, юная псионичка заставила истощённый организм отдавать энергию в умирающее растение, оттягивая его гибель.
Но перспективы нахождения в свете красного карлика беспокоили.
Светопоглощение иллюминаторов было на высоте. Вполне естественно - любая звезда испускала довольно интенсивное и жёсткое излучение, гибельное для таких "нежных" существ, как анере-тайо. Корри хотела жаловаться, что они залетели куда-то не туда, но вовремя спохватилась.
Воины не любят, когда капризничают.

Новости о кризисном центре повергли девочку в ступор. С одной стороны, она не хотела отрываться от Алисы, и старательно копила в себе ментальные силы, чтобы снова и снова при каждой встрече заставлять её тело реагировать. При хотя бы сколько-нибудь приличном знании биологии она могла бы сказать, что эмпатия в данном случае создавала слабую электрическую стимуляцию на выброс определённых гормонов в кровь. Но малышке не было и семи лет, и подобные материи пока что были далеки от неё.
С другой стороны, Шейфисс понимала - в том числе и по другим "спасённым" - что она лишняя на корабле. Пилюля была горькая, но необходимость проглотить её смутно осознавалась поперёк эгоизма и элементарного страха перед неизвестностью. Второго было ощутимо больше: Корри была благодарна своим спасителям, и не стала бы сознательно создавать им проблемы... ровно до того момента, пока это не ставит под вопрос её выживание.
Может быть, она старалась об этом не думать, но всё же она не забывала ни на миг, что ей умирать категорически нельзя. Она осталась последней из своего племени. И это осознание странной, изжелта-зеленоватой тенью отпечаталось на её лице, вместе со слабостью и взглядом ребёнка, которого в одночасье вырвали из детства без какой-либо возможности приобрести билет назад.

[Алиса]

Алиса старалась как можно реже бывать в медблоке. Общение со спасёнными, особенно с Корри, производило слишком тяжёлое впечатление. Работы, к счастью, хватало везде, в том числе в ремонте корабля.
- Ещё один бой мы не переживём, - сказал механик Рик. – Очень надеюсь, что на той планетке найдутся необходимые запчасти. Или их хотя бы можно будет заказать и дождаться заказа, никуда не улетая.
Алиса поняла, что «Чёрному фениксу» придётся на некоторое время застрять на планете. Это было бы неплохо, окажись там субтропический климат и тёплое море, но планета не вызывала никаких положительных впечатлений, хотя, стоит признать, очередной «мир красного Солнца» был по-своему привлекателен и красив.
После посадки Алиса всё-таки зашла к Корри.
- Ну, как ты? – спросила она. – Готова высадиться на незнакомую планету?
Алиса протянула малышке руку.
- Держись. И ничего не бойся.

[Корри]

Среди всех спасённых у малышки было, наверное, меньше всего понимания, что происходит и почему оно происходит так. Корри не вполне понимала пока причинно-следственные связи, но давать сколько-нибудь интенсивную работу ей и её товарищам по несчастью было элементарно иррационально. Каждый новый человек на борту увеличивал нагрузку на систему жизнеобеспечения, а значит, потреблял энергию корабля. А энергии явно было не в избытке.
Окружение быстро исчерпало свою информативность, настолько, что начало давить своей ограниченностью, возвращая малышку к задвинутой на задворки сознания клаустрофобии, развившейся за время плена. Но если там она смогла быстро провалиться в транс и оставаться в нём практически до самого спасения, то здесь Корри вынуждена была бодрствовать большую часть времени, активно борясь за свою жизнь и восстанавливая растение-симбионт за счёт собственных резервов организма.
Оказалось весьма удобным, что окружающие её существа достигли немалых результатов в скорости перемещения по вселенной, и провиант возили с собой, закладывая возможность присоединения одного-двух голодных ртов. Как только желудок малышки восстановился, в ней проснулся необыкновенный аппетит. Прибегая к самым разным ухищрениям, присущим детям, начиная от жалобных взглядов и заканчивая открытым враньём насчёт состоявшихся приёмов пищи, Корри кое-как выбила себе в среднем двойное по отношению к нормальному взрослому человеку довольствование, и явно хотела ещё.

Посадка прошла не без тревоги. Всё-таки когда смутно осознаёшь, что посудина, в которой ты сейчас находишься, движется на огромной скорости и на огромной высоте, и вот-вот шлёпнется оземь - возможно безопасно, а возможно и не совсем, - нервишки шалят. Не в последнюю очередь и из-за частых сообщений о поломках и устранённых спесивыми бортмеханиками неисправностях. Доверия к стальной оболочке вокруг не было никакого, и появившаяся рядом Алиса оказалась весьма кстати.
"Мы что, уже сели?" - хотела было спросить Корри, но не поймала нужный момент. А потом уже заговорила сама Алиса.
- Этот цветочек в порядке, - по отношению к тому, какой её нашли, Корри действительно была "в порядке". Не то, чтобы хорошо, но выживать и протянуть ещё какое-то время она точно могла. Вроде бы её собственных псионических сил хватало, чтобы накачивать цветочек химической энергией, обильно высасываемой из поглощаемой пищи. Но форсировать подобную нагрузку на собственное тело становилось неправильным, она это чувствовала и опасалась далекоидущих последствий. Вроде чистки зубов: последующие проблемы не случатся ни завтра, ни через месяц, но однажды выстрелят обязательно, - и да, Корри готова.
У малышки не было никаких причин в этом сомневаться. Определённо, на корабле было слишком скучно и не хватало света. Да и... выбора-то особенно не было. Лучше улыбаться, обречённо принимая предстоящее расставание и искренне выражая надежду на будущее, которое можно ждать её на этой неизведанно планете.

[Амир Делион]

Посадка прошла довольно так себе: корабль неплохо так тряхнуло. Но сели и не развалились по дороге - и то хорошо.

...- Не ранены, но сильно истощены и... Кажется, у некоторых из них проблемы с психикой. Их везли в гарем... Сами понимаете.
- Да уж, сложный случай. Но нам с этим сталкиваться, увы, не впервой... Я думаю, мне не стоит спрашивать, кто это был и где он сейчас?
- Он больше никому не навредит. А остальное... И впрямь, не стоит. Мы можем рассчитывать на анонимность?
- Конечно. Тем более, если... Расследование уже не имеет смысла.
- Еще вопрос. Здесь есть возможность отремонтировать корабль?
- Не могу гарантировать, но попытаться можно.

...Камил вообще был известен способностью сдружиться чуть-ли не с кем угодно. Но все-же офицером душевного здоровья не был, равно как и ксенологом, и как искать подход к то-ли свихнувшейся в плену, то-ли они-такие-и-есть девочке - понятия не имел. Пытался поддерживать хоть какой-то контакт, но не более чем. Того, что Корри не хочет уходить с корабля, парень так и не понял, но если бы и понял... Вряд-ли это что-то изменило бы.
- Пойдем? - Один из немногих фактов, которые Камилу удалось выяснить - прикосновений и направленных в ее сторону плавных жестов девочка не боится. Так что протянул ей руку он, не боясь напугать. - Атмосфера пригодна для дыхания, но нужно одеться потеплее, там довольно холодно.

[Алиса]

Алиса понятия не имела, как можно одеть анере-тайо, не повредив растение-симбионт. Возможно, у тех анере-тайо, которых она встречала в проекте «Возрождение» были какие-то свои особенные скафандры для вылазок в пустоши, но Алиса такими подробностями не интересовалась, а на «Чёрном фениксе» специальных скафандров для инопланетян всё равно не было, как и какой-то специальной одежды. Сами пираты надели лишь тёплые куртки, потому что атмосфера для дыхания вполне подходила. Спасённым девушкам выдали одежду, какая нашлась. Корри достался тёплый свитер, который был для неё велик, но если подвернуть рукава, смотрелось очень даже ничего. Растение-симбионт можно было прикрыть широким воротником, но никто из пиратов не знал, насколько это защитит и без того вяло выглядящий росточек. Оставалось надеяться только на то, что учёные, готовые принять девушек, знают, что делать с анере-тайо, чтобы она не погибла в непривычных условиях.
Алиса помогла Корри одеться и встала рядом, когда Камил протянул девочке руку. Истинных желаний Корри она тоже не распознала, да и не задумывалась над этим. О будущем девочки тоже старалась не думать. Пираты сделали всё возможное, чтобы помочь. Дальше сопровождать Корри они уже не могли, хотя и не прощались с ней окончательно. Как минимум, несколько дней, которые потребуются на ремонт корабля, пираты должны будут провести здесь, значит, прощаться ещё рано.

[Амир Делион]

В дополнение к свитеру, девочке где-то нашли огромный теплый шарф, в который она могла бы хоть целиком замотаться, не то, что аккуратно прикрыть растение. На вид, правда, шарф был абсолютно ужасен: какого-то неопределенного цвета и фактуры (похоже, связанный из чего пришлось), да еще и молью побитый.
- Где ты это вообще нашел?
- В кладовке. Откуда он взялся - понятия не имею. Да ладно, ей же только дойти, потом можно будет просто выбросить.

До базы МДГЗ идти было пару сотен метров, не более. Пираты направились к главному блоку - высоченной громадине, возвышающейся над мелкими сооружениями вокруг: техническими станциями, строениями космопорта и прочим, что было никак не собрать в одну точку. Логично, в общем-то: условия на планете были хоть и пригодны для жизни, но пребывать в них регулярно - то еще удовольствие (да и потом, пригодны-то они были для человеческой жизни), а организовывать поседение под куполом со своим микроклиматом - того не стоило. Да и местная гравитация позволяла строить высоко.
Снаружи было холодно. Не то, чтобы так холодно, что за двести метров пути можно было что-нибудь себе отморозить, но все-же достаточно противно. А учитывая, что это экваториальные широты и почти пик годовой температуры... Да уж, ну и местечко они выбрали!
Сама же планета была... Странная. По-другому и не скажешь. Огромная темно-красная с пятнами звезда в небе, на которую можно было без всякого дискомфорта смотреть напрямую: настолько тусклая; будто в цвет ей, красноватый песок под ногами (это было как-то связано и объяснялось какими-то астрономическими особенностями, но подробностей никто из пиратов не знал, потому выглядело сюрреалистичненько); а вишенкой на торте - иссиня-черная трава вокруг тропинки и такие-же кусты вокруг: явно ни разу не горелая и, в целом, прекрасно себя чувствующая, но - черная, что твой уголь.
Долго любоваться на космические во всех смыслах пейзажи не пришлось: дорога была короткая.
Спасенных сдали медикам практически с порога.
Если пираты привязанности к ним Корри не заметили, то специалист, которому ее сгрузили, что-то все-таки разглядел.
- Вы сможете навещать ее, если и вы, и она этого захотите. Только через пару дней, когда закончим с первичным освидетельствовнием и начнем лечение, и если не выявится ничего критичного. Правда, сообщить вам, куда она отправится после реабилитации мы не имеем права, это конфиденциальные данные.

...Корри сразу поместили в комнату, освещенную ярким светом: настолько ярким, что без очков - которые на девочку сразу и надели: еще и со сложной защелкой на затылке, так просто не снимешь - там находиться было весьма некомфортно. Свет, возможно, бы даже немного слишком ярким, но более или менее в приделах. Была надежда, что сильная подсветка плюс витамины для самой Корри смогут активировать фотосинтез в растении. Конечно, ввести препараты в сам росток было бы надежнее, но решили пока повременить с этим: процедура не полностью безопасная, и, что в данном случае важнее (все-таки речь шла о существах - очень непохожих на человека существах - с последствиями психологической травмы), довольно неприятная - и если объяснить происходящее Корри было еще как-то можно, то вот самому ростку... Иметь дело с психикой и личными триггерами растения не хотелось даже профессионалам.

[Корри]

Неизбежное наступало холодными волнами на разум, вызывая странную пульсацию, глушащую протест и приносящую смирение. Детское смирение часто становится залогом выживания. Она скоро бы стала подростком, и тогда её протест смог бы вырваться из груди, смог бы куда раньше, куда бурнее, а так она прошла шла навстречу своей судьбе. Сказано "пойдём", пусть и вопросом, этот вопрос не требует ответа. Сказано, что нужно одеться потеплее - это хорошая идея, так и сделаем.
Её не покоробил старый и нелепый шарф: у инопланетян вообще всё было как-то не так, а эта штука была тёплой и пахло как-то странно, одновременно и кисловато-гадко, и уютно. Кроме того, эти теплые вещи были первыми вещами, полученными от этих существ, и полученными безвозмездно. Её прежние "хозяева" не слишком-то беспокоились о её состоянии, и ничем хорошим это не закончилось, а теперь ей было явно легче.
Так что Корри с благодарностью смотрела на Алису и на Камила, стоило ей получить что-то из их рук. Зарывая щёки в шарф и чуть краснея от осознания неспособности самой позаботиться о себе, она уверенно следовала за ними, болтая в воздухе чересчур длинными рукавами и шумно втягивая воздух.

Здания на поверхности казались девочке какими-то нелепыми штуками, чересчур угловатыми и грубыми, кроме того, монументально большими. Наряду с тем, что в плечах ощущалась какая-то необычная лёгкость, идти было почему-то гораздо сложнее и несколько непривычно. Зато стоило попробовать прыгнуть - получилось гораздо выше! Этот факт привёл Корри в восторг, и она, стараясь не отставать от взрослых - а заодно и немного согреться - пропрыгала почти полдороги. Было также очень приятно, что эти инопланетяне не стали докучать ей своими требованиями "не делай ничего, что тебе не сказали сделать". Это было очень мило с их стороны.
Уже совсем к концу короткой пешей прогулки девочка наконец-то обратила внимание, что странные тёмные-тёмные колыхающиеся штуки на земле - это здешняя трава. Она даже остановилась, присмотрелась и попробовала сорвать одну травинку. Хотелось тут же пихнуть её в рот, но Корри не стала совершать глупостей - вдруг ядовитая? - и только принюхалась. После бросила взгляд на горящую в небе звезду и задала убийственный вопрос сопровождающим её взрослым:
- А цветочек тоже станет таким чёрным-чёрным?

Девочка была передана с рук на руки слишком быстро. Нет, она чего-то такого и ожидала, памятуя то, что было раньше, но нравы инопланетян приводили её в смятение. Они не стали собираться все вместе, кушать за одним столом, не было приветствий гостей из соседнего племени... не было и угрюмых подозрительных взглядов, какими награждают чужестранцев.
Запирание в светлой комнате отчего-то не стало для неё сюрпризом. Медики достаточно чётко обозначили, что планируют восстановить её. Было занятное слово "реабилитация", восстановление способностей. Так что она проявила себя как предельно понятная и пугающе скучная в своей послушности девочка. Просто экономила ментальные силы и... в меру оказываемого внимания просила еды. Много еды. Еда, интенсивный свет и фокусировка своего сознания на восстановлении были для неё чуть ли не единственным способом быстро оправиться от всего, что случилось. Невозможно было вникнуть в суть творящегося вокруг, пока в теле слабость, а голова иной раз то закружится, то заноет.
Свитер и шарфик она оставила при себе: с готовностью сняла по первому требования, но отдавать отказалась наотрез, вцепившись в ткань мёртвой хваткой. Она не знала точно, встретится ли она снова с двумя спасшими её людьми, а эти вещи пока служили надёжным напоминанием о них. И к тому же были такими мягкими и тёплыми... Даже странный запах ничуть не смущал юную Шейфисс. Чувства были важнее.

[Амир Делион]

Девочка была спокойная. Пугающе-спокойная, как для ребенка такого возраста, оказавшегося в такой ситуации. Впрочем, ее способности реагировать на окружающий мир хватало на то, чтобы ревностно оборонять провонявшие нафталином и битые молью шарф и свитер, в которые девочку чуть ли не завернули пираты. То, что девочка не совсем ушла в себя, было, определенно, хорошо, но вот само наличие воплощенной антисанитарии в палате - не очень.
- Они же пыльные! Давай я хотя-бы постираю и верну... - Но нет, девочка упорно не хотела отдавать никому свое сокровище.
Еще у пациентки оказался на удивление хороший аппетит - возможно, даже слишком. По началу девочке не давали столько есть, опасаясь сбоев в пищеварении - но когда оказалось, что все в порядке, позволили контролировать свои потребности самостоятельно: в конце-концов, естественно, что двум существам нужно больше пищи, чем одному той-же массы.
Первые дни девочка получала только лекарства и еду. Ну, и еще у нее попытались забрать верхнюю одежду, но почти сразу оставили эту затею. Потом с ней начали пытаться выходить на контакт.

[Отшельник]

Отшельник находился на базе по своим делам. Здесь его знали как Бентона Дрейка, учёного-миллионера, ведущего неприметный образ жизни, и тайного спонсора базы, делающего добро не для славы и не для рекламы. Истинные цели, разумеется, ничего общего с благотворительностью не имели, но о них посторонним было не узнать.
Бен вошёл в комнату Корри для налаживания контакта одним из первых. На нём был идеально отглаженный белый халат, так и сияющий чистотой, под которым был виден такой же аккуратный тонкий серый свитер из синтетического волокна, слабо поблёскивающего в свете ламп.
- Ну, как проходит выздоровление? – поинтересовался он.
Бен вошёл в комнату и застыл на пороге, не торопясь подходить к Корри.
- Меня зовут Бентон Дрейк, но ты можешь звать меня Бен, - представился он после недолгой паузы, дав девочке возможность его рассмотреть и составить впечатление. – А ты, я полагаю, Корри? Я бы хотел с тобой подружиться. Разрешишь мне войти?
Тон был прохладным. Никакого настоящего беспокойства за девочку в нём не чувствовалось. Этот человек просто делал свою работу, и сейчас его работой было наладить контакт с Корри. В отличии от пиратов, которые хотя и были разбойниками, волновались за спасённую ими девочку вполне искренне, хотя так и не поняли её чувств.

[Корри]

Для расы, наделённой эмпатией - в развитом ли, в зачаточном ли виде, - сама концепция содержания наблюдаемой особи в четырёх стенах была чуждой. Это ещё аукнется юной Шейфисс в далёком будущем, а пока она воспринимала отношения с медиками весьма поверхностно и подсознательно соблюдала социальный договор: её лечат, она лечится и не мешает. Медики вообще не любят, когда им мешают, поэтому порывы на дурь приходилось держать поглубже, к тому же, не слишком-то и хотелось.
Пока процесс восстановления шёл, Корри с чувством полной ответственности его форсировала. Конечно, были моменты, когда ей хотелось домой. Но она понимала, что дома больше нет - понимала то с волнами подступающего ужаса, когда она забивалась в угол и подолгу сидела, обняв коленки и пытаясь выбраться из очередного логического лабиринта, в который сама себя завела, то с приступами мрачной решимости, осознания своей исключительности последней из племени, когда она, как правило, погружалась в состояние медитации и долго из него не выходила, заставляя своё тело восстанавливаться быстрее и синхронизироваться с само с собой, восстанавливая гармонию.
Памятные вещи довольно быстро перестали быть такими уж и важными. Жизнь походила на вереницу мгновений, в каждом из которых хотелось оставаться только по той единственной причине, что на следующем могла быть смерть. Корри старалась быть милой ко всем. Корри старалась не переходить людям дорогу. Корри старалась сохранять у окружающих, проявивших симпатию к ней, привязанность, оставаясь "хорошим" ребёнком, ценить их действия, их подарки, думать об их реакции. Но стоило ей оставаться самой с собой, как все они рассыпались на крошечные блёстки раздробленной и бессмысленной памяти последних дней, не вписывающейся в ранее выстроенную картину мира.
Исчезнувшего мира.
Точно так же в тумане таяли старые образы. Она уже плохо помнила того пирата, плохо помнила обстоятельства их встречи. При желании она могла бы вытащить это из памяти. Могла, но не хотела. Не хотела, но и не могла забыть об этом, не могла не из-за сильных переживаний, ничуть, из-за чувства ответственности перед мамой, перед родными. Однажды ей придётся вернуться в своё прошлое и разобраться с демонами, живущими там.
Так всегда происходило в книгах, которые читала Корри. Взрослые никогда не убегали от долга, даже если никто другой не помнил об этом долге.
Поэтому и Корри нельзя забывать.

Нельзя забывать... возможно, именно поэтому она порой возвращалась к свитеру и обнимала его. Но он всё больше переставал быть элементом одежды и начинал существовать где-то рядом, оказываясь в непосредственной близости анере-тайо только когда она ощущала угрозу своим вещам. Ощущение грязи, раздражавшее всё время плена и преследующее всё время в медотсеке спасителей, в последнее время часто беспокоило её, заставляя уделять чуть больше внимания гигиене. Маслянистые жидкости на её памяти ассоциировались с трупами насекомых, и оттого вызывали омерзение, а слабые масляные пятна на подаренных вещах невольно распространяли эти ощущения и на них.
В подобном диссонансе Корри, однако, не была готова отпускать их только по той причине, что уже озвучила свою позицию взрослым, и они её приняли. Теперь подобная уступка без видимых причин бросала тень на её моральные качества. Гораздо лучше было обменять эту уступку на что-то ценное, попутно разыгрывая страдашки насчёт расставания.
Такое решение юную Шейфисс устраивала вполне. Как эмпат, она абсолютно точно знала, у чего есть чувства, а у чего нет - и у свитера их не было.

Вошедший доктор застал девочку полуобнажённой - она старалась не упускать ни мгновения для того, чтобы цветочек мог воспринимать излучаемый свет и направлять полученную энергию на восстановление. Для самой Корри заход человека так и оставался стрессом - ведь зайти мог кто-то другой, скажем, кто-то вроде тех, кто прилетел на их планету. Впрочем, ей потребовалось совсем чуть-чуть времени, чтоб успокоиться: вошедший был из здешних целителей.
Концентрация была нарушена.
- Цветочек идёт на поправку, - можно было делать вид, что болезнь растягивается, но врачам обычно не стоит врать. Корри отлично это понимала.
- Входи..., - девочка усилием воли сглотнула уважительную форму и, немного потупив, добавила, - Бен.
Смысла отвечать на то, Корри ли она или нет, было излишним. Пожелание относительно дружбы прозвучало интригующе, однако что-то в тоне мужчины смутило её. Она была не готова ответить. Да, Корри хотела дружить, это было безусловно. Но Корри была согласна и поиграть в дружбу, однако боялась, что это может стать схемой для манипуляций, если не называть вещи своими именами. Как хороший манипулятор, она сама терпеть не могла, когда кто-то пытался водить её за нос, хотя у взрослых это обычно неплохо получалось.
Поэтому, на порыве хорошего самочувствия, она сходу попыталась подключиться и считать эмоциональный фон собеседника, чтобы считать чуть больше чувств этого человека и понять, чего он хочет и как по-настоящему относится к ней.
И не смакует ли внутри что-то коварное, потайное?

[Отшельник]

Первое, что ощутила Корри исходящим от мужчины – холод. Или ещё точнее – расчёт. Но вместе с тем – искренняя, в чём-то фанатичная, заинтересованность, практически одержимость. Он, несомненно, был одержим какой-то идеей и искал… нет, не друга в привычном «книжном» понимании, но, может быть, в его системе координат именно таким было понятие «друг». Холодность в нём сочеталась с отчаянным желанием этого кого-то найти, и поиск привёл его к Корри.
Угроза… пожалуй, была. Но общим фоном. Нет, этот человек не был бескомпромиссно жестоким, как капитан напавших на селение Корри пиратов, и никаких чувств, кроме научного интереса и того самого «Поиска» (такого, что это слово в книгах вполне могло стоять с заглавной буквы) к Корри не испытывал… но что-то неуловимое, понятное только эмпату, предупреждало о том, что Бентон Дрейк может быть опасен.
А ещё было бесконечное одиночество, запрятанное очень глубоко. И тоска, причин которой юная анере-тайо понять не могла.
Бентон Дрейк смотрел на Корри внимательно. Ждал терпеливо, будто бы даже понимающе.
- Цветочек – это твоё растение? – уточнил Бен. – А как же ты? Я вижу, что цветочку лучше, но как себя чувствуешь ты сама?
Подобным тоном мог бы интересоваться питон у крысы, которую задался целью съесть, но засомневался в её здоровье, и решил сначала проверить реакции.
Бен вошёл в комнату, захлопнув за собой дверь и сел на край кровати Корри.
- Может быть, у тебя есть какое-нибудь желание, которое в моих силах будет выполнить? Расскажи. Я постараюсь помочь.

[Корри]

Дети не склонны бояться. Зачастую, даже обжигаясь, раз или два, они не обретают способность критически мыслить ещё долгое время. Да, они могут с недоверием относиться к тем взрослым, которые не нуждаются в помощи, но лезут в их жизнь или банально опасны, но стоит потенциально опасному взрослому показать себя слабым и зависимым от ребёнка - как тут же включается одно из двух: либо маленькое чудовище садится ему на шею, либо бросается на неё, пытаясь приободрить. В конце концов, унылый взрослый - бесполезный, неспособный защитить субъект.
А ещё детям также бывает кого-то жалко.

Этот мужчина мог обладать самым разным набором эмоций, которые в других обстоятельствах встревожили бы малышку, но анере-тайо было достаточно того, что он был одинок и кого-то искал. Забранная силовым методом и оторванная от семьи, малышка считала почему-то, что тот, кто захочет сделать с ней что-то нехорошее, просто придёт и возьмёт. Может быть, эти люди в белых халатах и были неплохими ребятами, но что у них на уме - оставалось неясным.
Так что если этот человек, который вроде бы один из них, хочет её общества - это нормально и это даже лучше, чем если бы он следовал каким-то формальным инструкциям.
"Наконец-то кто-то спросил!" - Корри осознавала своё отчуждение от самой себя как нечто противоестественное, и была рада проявленному интересу. Однако к ответу она была не готова. Наконец, после долгих раздумий, она проговорила:
- Вы состоите только из мяса, - эта фраза прозвучала так, словно крыса присматривалась к питону, оценивая его вкусовые качества, - поэтому вы считаете, что ваша рука или любая конечность - часть вас, которая не может думать отдельно от вас. Но ведь на самом деле может?
Малышка улыбнулась той назидательной детской улыбкой, которой иногда дети смотрят на "глупых взрослых", когда приходится им что-то объяснять. Наверняка, это существо спит. Все живые спят. А раз спит, оно должно дышать, когда спит. И если инопланетяне дышат - а он дышит, он прямо сейчас дышит, перед ней, - когда спят, значит, они это не контролируют своим разумом. Значит, это контролирует что-то другое. "Продолжение" разума.
- Цветочек считает, что у него общее здоровье на всё тело, - развила мысль девочка, внимательно изучая реакции пришельца, присматриваясь к нему, пытаясь понять, какие выводы он делает. Когда он начнёт улыбаться. Когда она начнёт ему надоедать, если начнёт, - и для веток, и для мяса. Цветочек думает сам по себе. Животик думает сам по себе. Корри - самая главная, и она тоже думает сама по себе. Она не хочет думать о себе, потому что внутри всё пусто, поэтому она думает о цветочке. Цветочек самый чувствительный. Если он держится и растёт, значит, всё хорошо.

- А можно загадать желание попозже? - произнесла она так, словно встретила доброго волшебника, - Корри пока ничего не понимает, что творится вокруг. Может быть, здесь нет ничего важнее, чем хвостик от морковки?

[Отшельник]

- Можно, - серьёзно кивнул Бентон Дрейк и внимательно посмотрел в глаза Корри.
Все остальные слова он внимательно выслушал, но не ответил ничего. Только задумался.
Другой ребёнок мог бы подумать, что он что-то сказал не так. Но только не тот, кто умеет чувствовать истинные эмоции собеседника. Задумчивость Отшельника, как то ли он сам себя называл, то ли именно этот образ подходил ко всему его глубокому одиночеству, была последствием интереса и одобрения, которые он не хотел показывать. Ему, определённо, понравилась Корри. Не так, как может понравиться человек, с которым желаешь подружиться. И не так, как хищнику нравится жертва, которую он намерен поймать, даже если она шустра и изворотлива. Корри понравилась Отшельнику скорее как источник знания, некая тайна, пробуждающая интерес.
- Тебе не скучно здесь одной? - спросил он после длительной паузы. - Хочешь прогуляться?

[Корри]

Дважды предлагать не пришлось. Корри подорвалась сразу, бросив косой взгляд на лежащие в стороне вещи, как бы отдавая дань тому, что она должна за них беспокоиться, но уверенно и быстро подошла к мужчине. Её, безусловно, волновала его реакция, волновала не столько так, как она могла бы беспокоить мнительного подростка. Скорее, сказывалась именно нехватка общения.
- Корри здесь скучно. Одной, - подтвердила девочка, замолчав, что одиночество отчасти способствует более быстрому заживлению ран. Если так-то подумать, то этот взрослый похож на того, кто предпочитает личное общение большим коллективам. Не хотелось бы, чтобы её закинули в визжащий детский сад разных инопланетян, - но Корри не хотела бы переезжать туда, где постоянно кто-то живёт. Цветочек не готов сражаться за территорию.
Хотя объяснение было весьма "животным" - впрочем, как ещё быть уверенной, что инопланетяне его поймут - сама девочка не любила мыслить такими категориями. Ей хотелось бы, чтобы этот мужчина понял, что на самом деле она тоже... тоже предпочитает личные беседы и сознательное одиночество, когда есть, над чем подумать и уйти в себя. Ей хотелось бы, чтобы они стали друзьями. Дружить с пришельцем - это ведь здорово!
Хотя, если подумать, пришелец здесь она.
Так... тем более!
Не дожидаясь каких-либо подтверждений, малышка подошла почти вплотную к двери и протянула руку чуть вверх, ожидая, пока сопровождающий схватит её и поведёт.
- Ну пойдём же, пойдём!

[Отшельник]

Вопреки ожиданиям девочки, Отшельник не стал брать Корри за руку. Он просто открыл дверь светлой комнаты и вышел в освещённый лишь по необходимости коридор. По сравнению с ярким светом комнаты, там казалось совсем темно, но глаза быстро привыкали к желтоватому свету редких ламп.
- Идём, - позвал Бен и направился по пустынному коридору, вдоль которого было расположено множество дверей. Некоторые двери были приоткрыты, из них лился более яркий, но тоже желтоватый, тёплый свет, были слышны голоса. Здесь шла работа, люди были заняты своими делами, и никто из них, редко проходивших по коридору, чтобы войти в одну из комнат, на Корри внимания не обращал.
Они прошли в конец коридора, поднялись на лифте, прошли ещё один коридор… наконец остановились перед дверью ботанического сада.
Бен открыл дверь, пропуская Корри вперёд.
- Цветочку должно понравиться, промурлыкал он тоном коварного кота, перед мышиной норкой делающего вид, что спит.
Ботанический сад представлял собой огромное помещение, залитое светом имитирующих дневное освещение ламп, заставленное кадками с растениями, и в контрасте с этим буйством привычной зелени чернели за окном листья какого-то колючего сорняка.

[Корри]

Корри старательно запоминала дорогу, хотя ещё не знала, что именно её ждёт. Путь казался необыкновенно длинным - вероятнее всего, из-за новых впечатлений. Не вполне уверенная, что люди вокруг не могут их услышать, девочка молчала и старалась шагать тихо, в ногу со спутником.
Не получалось в ногу. Длина не та.
Свет, наполнявший помещение, куда они пришли, был как никогда кстати. Сначала Шейфисс на мгновение расслабилась, сделала несколько шагов вперёд, с восторгом глядя перед собой. А затем задумалась. Растения были в кадках. Собраны так, как они, наверное, никогда не встречались в природе. Собранные из разных мест, возможно, с разных планет... если подумать, то здесь могли быть незнакомые друг другу растения, которые бы конкурировали всеми доступными способами. Но как-то они уживались вместе с другими видами - со множеством видов - не сражаясь за ограниченную территорию? Не похоже, что они прям так нашли общий язык. Кроме того, корни многих не замыкались в систему, они даже не могли толком общаться между собой... Чудовищно!
Влажность, царящая здесь, манила часть сущности девочки, но дышать приходилось всё сильнее и сильнее. Чуткая Корри ещё несколько секунд вглядывалась в окружение, а после резко крутанулась на носке и отвела ногу назад, казалось бы, готовая к обороне, но в действительности готовая любой момент дать дёру. И не забывая, пользуясь моментом, подставить растение лучам искусственного света.
- Цветочек не хочет сидеть в горшке! - решительно заявила она и чуть было не закашлялась. Издала короткий сиплый звук, пытаясь прочистить горло. Вроде помогло, но ощущение влажности и слизи внутри не исчезло. Она хотела добавить и про то, что этим растениям тоже, наверное, плохо. Хотела, но не решилась. Окружение слишком угнетающе действовало, и малышка знала своё место. Терять хорошего знакомого в виде этого мужчины было весьма некстати...

[Отшельник]

Такой реакции Отшельник не ожидал, и Корри вполне могла почувствовать его смятение с небольшой долей досады и раздражённости, впрочем, довольно быстро взятое под контроль.
- Цветочку… не сделают больно, - пообещал Бен, и тут же осознал, как неубедительно и никчёмно это звучит.
Бентон Дрейк совершенно не умел обращаться с детьми. И от этого был растерян. Растерянность вызывала внутреннюю злость на самого себя, но Бен старался держаться спокойно. Внешне – получалось. Но от Корри нельзя было скрыть истинные чувства, и Бен об этом, похоже, не знал.
- Прости. Я не хотел напугать тебя.
Он постарался исправиться. Получалось плохо, он это чувствовал, и снова на себя злился.
- Давай пойдём туда, куда ты сама хочешь. Погуляем по станции. Я не знаю, что тебе было бы интересно посмотреть, но готов ответить на твои вопросы. Они ведь у тебя имеются?
На самом деле он сам желал задать вопрос. Но не находил подходящего момента или не знал, какие слова использовать так, чтобы ответ ему понравился. Он искал пути к расположению Корри, но делал это крайне неумело, и прекрасно это понимал.
Наконец он решился. Взял девочку за руку, внимательно посмотрел в глаза.
- Нам бы хотелось узнать о тебе больше, - сказал он. – Мы очень редко встречаем таких, как ты, и мне поручили… спросить у тебя разрешение. Ты не против, если мы не только обследуем и вылечим тебя, но и понаблюдаем за тобой… немного.

[Корри]

Корри не боялась боли. Она не понимала, почему пришельцы воспринимают физическую боль как апогей страданий. А ведь их слова... они чаще всего к физической боли и относятся? Это то, что можно легко пощупать и проверить...
То же, что ощущал мужчина, было... вполне естественным для такой ситуации в общении. Непонимание всегда вызывает больше переживаний у того, кто представляет власть и вместе с тем ответственность.
Это было знакомо. Знакомо с той же позиции, но всё равно - знакомо. Достаточно, чтобы протянуть в ответ руку, которую собеседник не упустил возможности подхватить.
"Ага!" - сообразила мелкая, и тут же на её лице проступило понимание, - "Вот он уже и говорит о том, что у неё есть свобода. Развеивает страхи..."
- Наверное, я не против. Да, я не против. Исследуйте! - Корри никогда не была индивидуалисткой. Даже оставшись последней из своего рода, она всё-таки неуклонно сходилась на мнении, что "надо многим" важнее, чем "надо ей". Кроме того, нужно как-то определить границы их взаимоотношений.
Неосознанно она понимала следующее. Бэн пускал её далеко. Он совещался с ней, а не решал за неё. Она могла выставить границы своей свободы очень далеко. Вопрос в том, что дальше с ними делать и как сохранить их.

- Я не понимаю, - выдавила она, глядя на собеседника, - кто я и кто вы друг другу. То есть... смотри.
Переминаясь с ноги на ногу, юная Шейфисс снова уставилась в лицо собеседнику, присматриваясь, вслушиваясь. У неё был простой вопрос по своей сути, но сложный для того, чтобы выразить его своими словами.
- Я не знаю, как у вас у инопланетян принято. Но понимаю, что могут быть три возможности. Вы можете делать добро чтобы делать добро, без ответных обязательств... - малышка отвела глаза, понимая, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. - ...но я могу в таком случае взять их на себя сама. А ещё, вы можете нести за меня ответственность. Вот ты, стать взрослым па... лидером для невзрослой девочки. А ещё может быть так, что вам нужно только какие-то действия от меня, и вам важно не нарушать мою свободу. Тогда мы как бы обмениваемся: вы мне, я вам. И может быть что-то почувствуем друг к другу, а может быть и нет, время покажет.

Произнося последнюю фразу, Корри поначалу не предполагала ничего такого, что могло бы произойти между мужчиной и женщиной. Однако скользкой змейкой тревога за понимание слов инопланетянином принесло внезапное осознание, как её могли бы понять. Это заставило её здорово смутиться и отвернуться.
"Уфф, как же сложно быть взрослой! Если я буду возражать против своего изучения, они решат, что я - невзрослая, и сразу завернут как крендель".
- Так как? - отчётливо спросила она, понимая, что характер отношений устанавливает Бэн. Спросила и замерла, напрягшись и прислушиваясь, медленно-медленно поворачивая лицо к собеседнику.

[Отшельник]

Изменение в лице Корри вызвало на лице Бена улыбку. Не было в этой улыбке никакого тепла, только... удовлетворённость тем, что цель достигнута. И некоторая доля самодовольства: он молодец, сумел найти подход к инопланетной девчонке. Но и заинтересованность, которую прежде ощутила Корри, никуда не делась. Определённо, истинные цели Бентона Дрейка распространялись куда дальше, чем просто договориться об изучении Корри. Скорее эта вся работа на станции была лишь предлогом для чего-то более серьёзного и значимого для самого Бена, но об истинных целях Корри никак не могла знать, даже если могла считать настоящие эмоции.

- Скажу откровенно, я не штатный работник этой станции. И я не делаю добро без ответных обязательств. Более того, никто не делает такого добра, что бы они ни говорили. Да, здесь бесплатно помогают попавшим в беду разумным существам, к какой расе и культуре они бы себя ни относили. Но, поверь мне, у каждого местного добродетеля всё равно есть тайная цель, пусть и не всегда осознанная. В лучшем случае они успокаивают совесть или повышают себе карму в каких-то своих религиозных воззрениях, думая, что за добро им когда-нибудь всё равно воздастся даже если не от тебя лично, то от каких-нибудь неведомых высших сил, в которые они верят. Но не нам с тобой их осуждать, правда? Я для тебя... считай, что старший... друг, - это слово прозвучало вовсе не как предложение дружбы, а как "не враг", - который сможет защитить тебя, если это понадобится. От тебя в настоящий момент я ничего не жду. Но позже, возможно, мне будет, что тебе предложить... может быть, я предложу тебе работать со мной, а может и нет, это, ты права, покажет время.
О чувствах Отшельник предпочёл не говорить. Слишком размытым было это понятие. Ему были понятны чувство зависти, ревности, жажды получения своего, но любовь и дружба, оставленные в далёком детстве, превратились в туман, клубящийся в серых глазах девчонки с бело-чёрными волосами, как будто сами Свет и Тьма, такие, о которых принято писать с заглавной буквы, поделили её душу пополам, и в знак этого поделив пополам и цвет её волос. Образ Джемины Стриго совсем некстати всплыл в памяти и наложился на образ Корри. Это раздосадовало Отшельника, но ассоциация этой девочки с давнишней школьной подругой укрепилась прочно. Обе были немного "странные", обе говорили то, что думают, и обе волновали его воображение. Пожалуй, он всё-таки не был влюблён в Джемину. Если бы был, судьба обоих, наверное, сложилась бы иначе, если любовь - не миф романтически настроенных слабаков. Но сейчас в Бентоне Дрейке проснулся тот самый мальчишка, который показывал новенькой ученице их класса Драконью бухту, водил её на пирс, с которого берег становился похож очертаниями на спящего магического ящера, нырял в таинственный грот, учил плавать в толще воды, ставшей вдруг опасным переходом между мирами. Тот мальчишка, наверное, смог бы предложить Корри дружбу вполне искренне, ничего не требуя взамен. Но настал бы час, когда мрачные силы, скрытые в дикарском амулете, потребовали бы расплаты за право владеть ими... и недавний восторженный мальчишка отдал бы им всё, что было ему дорого, превратившись в Отшельника, который сейчас стоял перед Корри. Эти два образа никак не вязались друг с другом, но оба они были частью стоящего перед Корри мужчины. Взрослый Бен холодно просчитывал далеко идущие планы, в то время как мальчик Бен охотно и без какого-либо скрытого смысла предлагал Корри дружбу.

Ничего нехорошего или особо странного с Корри действительно никто не делал. Просто относительно стандартные исследования, хоть и не все из них были нужны для ее лечения. А еще с ней много говорили и много наблюдали за ней. Получая весьма странные результаты. Было напрочь неясно, страдает Корри нарушениями психики, или для анере-тайо множественность личностей - это и нормально. По идее, нормально - во всяком случае, по имевшимся на тот момент данным, отношения анере-тайо со своим растением не соответствуют восприятию человеком части собственного тела. В любом случае, ученые с базы получили возможность изучать Корри, равно как она получила возможность изучать их при помощи своей телепатии.

[Алиса]

С ремонтом пираты встряли надолго. Взлететь корабль сейчас бы мог, но боя мог бы не выдержать. Необходимые детали заказали, но их надо было ещё дождаться. Поэтому у команды появилась уйма свободного времени.
Алиса предпочла бродить по планете в скафандре. Слишком уж, по её меркам, было холодно. Но исследование окрестностей, пусть и необычных, быстро надоело. Вот если бы тут было тёплое море, Алиса задержке только радовалась бы.
В гостиницу пираты не переселялись. Предпочитали жить на корабле, так было надёжнее.
Во время очередного обеда, когда вся команда, включая кота, была в сборе, Том внезапно предложил:
- А давайте навестим Корри. Всё равно делать нечего. А девчонке, может быть, будет приятно. Жаль её. Совсем ещё ребёнок. Даже не знаю, чем мы ещё можем помочь, кроме как поддержать морально, хотя бы пока мы здесь.

[Корри]

Всё, что происходило вокруг, воспринималось поначалу со смирением, а потом и с плохо скрываемым удовольствием. Хотя раньше ей не приходилось бороться за выживание, но чётко выстроенные причинно-следственные связи между трудом и довольством неизменно крутились на уме. И Корри понимала, что текущие тепличные условия - повод расти, общаться, делать запасы на будущее - в том числе и в буквальном смысле. Что эти люди вокруг всё время узнают что-то новое, значит, будет момент, когда они узнают всё. Она думала хитрить, делая вид, что что-то скрывает, но, вспоминая разговоры с Беном, понимала, что просто не переиграет этих взрослых.
Но она пыталась! Бесплодно, и отчасти исключительно эксперимента ради, но пыталась.

Выбирая между Беном и Алисой, Корри предпочла первого для построения сколько-нибудь продолжительных взаимоотношений. Конечно, Алиса и не предлагала ей вступить в пиратскую команду - во всяком случае, пока, - но дело было вовсе не в этом. Не только в этом. Просто у оседлых народов обычно больше власти и выше стены, и больше снеди на складах.

С детской лёгкостью оставив прошлое в прошлом, юная Шейфисс совсем не ожидала, что её пойдут проведать и тем более - поддержать. Слова Отшельника насчёт эгоизма окружающих прочно закрепились в голове, вместе с тем, она уяснила, что люди вокруг следуют концепции обмена. Когда они обменивают поступок на поступок, и кто-то задерживается, про него говорят, что он должен. Иногда просто говорят "должен будешь", не поясняя, что именно.
Корри пока не понимала, где проходит граница между собственными интересами учёных и тем, что они делают для неё, и старалась без ущерба для собственной сытости убедить их в том, что как можно больше всего они делают по собственной доброй воле и в своих собственных интересах.
А вот спасение в эту концепцию не укладывалось. Никак. И подарки тоже казались настолько знаковыми - для неё и для Алисы - что малышка не могла представить оплату этого "долга", да и вообще вписать это в "долг". Скорее, некоторый залог глубочайшей признательности, которую остро хотелось проявить, именно проявить, отдать, а не получить что-то ещё.

Поэтому она была в восторге от зачинающейся встречи и решительно бросилась вперёд, когда старые знакомые ещё только появились на пороге.

[Алиса]

Встреча предполагалась пройти под наблюдением. Внешне это никак не проявлялось, но Корри знала - женщина, сообщившая её о предстоящем визите не спустит с них глаз, пускай саму её не будет видно. Вообще, всё, что происходило в пределах станции, кем-то наблюдалось, куда-то транслировалось или записывалось. Записывались и эксперименты, проводимые с Корри. Какие-то открыто, а какие-то так же незаметно, как всё вокруг. А вот яркие таблички, извещающие о том, что видеонаблюдение ведётся, частенько наоборот, висели в самых укромных местах, не попадавших в область зрения камер наблюдения. Кое-кто на станции это знал или поведение знающих порой отличалось от поведения тех, кто предупреждениям верит.
В комнате, где предстояло состояться встрече, никаких предупреждений не было. Здесь были несколько кресел, мягкий диван и стол. На стенах - картины с какой-то незамысловатой абстракцией в светлых тонах, разглядывать которую можео было долго, прослеживая переплетение линий и фигур. На полу - мягкий серый коврик, слегка пружинящий и поглощающий звуки шагов. В углах - кадки с грустными, но всё-таки живыми растениями родом из каких-то тропических краёв и явно не с этой планеты. И свет. Много белого света.
Компания заявилась большая. Здесь были все, кто наиболее часто общался с Корри. Алиса, Том, Камил, капитан и ещё несколько ребят, даже Масу, с которой Корри на корабле почти не пересекалась, но, вероятнее всего, знала корабельного кока. Женщина вручила девочке пакет со сладкими роллами, которые сделала специально для неё.
- Как ты тут? - с улыбкой спросила Алиса. - Никто не обижает?

[Корри]

- Вы чересчур заботливы, - смущаясь, ответила девчонка. Угощение, однако, забрала недрогнувшей рукой. В её мироощущении слабо укладывалось понимание того, чем плохо это вездесущее наблюдение. Это ещё предстояло узнать.
Корри не понимала, почему нельзя было встретиться в тех же условиях, что и в прошлый раз. Впрочем, смена обстановки радовала её по умолчанию, но иной раз ей всё-таки казалось, что взрослые вокруг слишком хорошо живут, чтобы позволять такие вот иррациональности и вводить какие-то ограничения для её свободы исключительно по собственной прихоти. Ей не следовало мешаться под ногами, и всегда, когда она могла понадобиться, ей следовало быть там, где её оставили в прошлый раз.
Кошмар!
Эти люди слишком хорошо живут. Слишком много себе позволяют и слишком много ждут от других. Последнее, кстати, не так уж и плохо.
- Спасибо, - Коррена кисло улыбнулась, пытливо вглядываясь в Алису. Она уже оправилась, но ещё не вполне понимала, что там дальше и может ли она постоять за себя. Раз за разом она возвращалась мыслями к тому пирату.
Может ли она дать ему отпор теперь?
Едва ли.
Поэтому только "Спасибо", без "Возьмите меня с собой".
- Цветочек вот никто не обижает. А вас? - хитрым-хитрым взглядом уставилась на гостей девочка. Да! Её спасители рядом с этими капризными взрослыми. Интересно, а как именно им удалось найти между собой общий язык? Может быть, они подскажут, или случайно сболтнут, как можно манипулировать этими существами? Да, они умны, но всё же не могут жители угловатых коробок, выращивающие цветы в горшках, не вырасти однобокими снаружи и внутри. Они совсем не такие. Их можно манить мёдом и пугать крапивой, если правильно подобрать и то, и другое.

[Алиса]

- Мы сами кого хочешь обидим, - улыбнулась Алиса в ответ. - Мы же пираты. Нехорошие люди. Но даже у пиратов есть понятия о чести. Понимаешь?
Алиса не знала, какого ответа ждёт от неё девочка. Но... что-то надо было сказать. Возможно, не стоило рассуждать о пиратской чести, но... так получилось.
- Не волнуйся за нас, - поддержал разговор Том. - У тебя будут трудные дни, но ты справишься. Здесь тебе помогут вернуться домой. Ты помнишь, где твой дом?
Никто из пиратов прежде не интересовался, как попала Корри на захваченный ими корабль. Кто-то понимал, что говорить об этом девочке должно быть трудно, а кто-то и знать не хотел лишних подробностей о спасённых девушках. Но теперь Корри выглядела иначе. Пребывание на базе явно пошло ей на пользу, потому Том заговорил о доме, желая, может быть, дать ей надежду на то, что у неё теперь всё будет хорошо.
Масу тем временем поинтересовалась, достаточно ли хорошо тут кормят и что ей ещё приготовить вкусного, чтобы передать в следующий раз, когда пираты придут её навестить.

[Корри]

- Нет, - честно ответила Коррена. В её голове очень плохо укладывалось и соотносилось. Если, допустим, её похитили пираты, и эти тоже пираты, и они творят совершенно разные вещи, то... как они вообще могут обобщать это? И слово "честь". Очень невкусное слово. Она слышала его пару раз, и думала о том, что оно красит воина, а так как она никогда не планировала становиться воином, то вдумывалась в его смысл даже меньше, чем в любое другое, скажем, в "топинамбур".
"Топинамбур" был куда понятнее, чем "честь". Впрочем, взвесив все, она совершила довольно глупый на её взгляд поступок.
- Но... если вы и вправду можете обидеть кого угодно, вы не могли бы обидеть, скажем, капитана Эфа? Цветочек будет счастлив. Эф выглядел примерно вооот так, - с этими словами Корри начала с жаром описывать облик мужчины. Воспоминания постепенно возвращались, заставляя её мрачнеть с каждым словом, так что заканчивала она и вовсе дрожа и всхлипывая.

Девочке потребовалось время, чтобы прийти в себя. Даже если бы не её выпад, мысли о доме, куда можно вернуться, заставили бы её принять действительность.
- Дом там, где тебя ждут. А меня... никто... нигде... не ждёт... совсем... - уже с трудом сдерживая слёзы Корри полезла к Алисе обниматься, понимая, с одной стороны, что вряд ли сможет в действительности с ней отбыть, с другой, искренне рассчитывая, что такая ультимативность не позволит Алисе, в свою очередь, забрать её с собой, чтобы оставить в другом месте. Скорее всего, она попробует откреститься. Это... лучше. Лучше, чем лететь с ней. Она ещё не готова быть пиратом.
А ещё здесь есть Бэн. Возможно, если она улетит отсюда, он будет её ждать. Значит он и будет тем самым человеком, рядом с которым её дом. Но... нельзя же говорить о нём остальным! Эти капризные учёные, как и все мальчишки, ужасно ревнивые и заклюют его сразу же, как только она узнает. Мальчишки всегда так делают, как только заходит речь о девчонках. Корри не была первой красавицей на деревне, но всё равно отчётливо понимала, как это работает!

[Алиса]

- Думаю, сможем, если понадобится, - улыбнулась Алиса. - А что он такого сделал, что ты хочешь обидеть его?
Кто такой капитан Эф, Алиса не задумалась. По описанию выходило, что кто-то из орфис, но Алиса не соотнесла это описание ни с кем конкретным. Даже если этот капитан когда-либо встречался на пути команды "Чёрного феникса" или был среди заказчиков Алисы, короткое имя Алиса не соотнесла ни с кем из своих знакомых, а может, не очень хотела задумываться об этом.
Том, похоже, сообразил раньше.
- В жизни случаются очень паршивые ситуации и на пути попадаются очень поганые люди, но есть и другие - те, ради кого стоит продолжать жить. Мне тоже некуда возвращаться. Все мои прежние друзья мертвы, а планета уничтожена. Но я нашёл новый смысл в жизни. И ты тоже его найдёшь. Когда-нибудь.
Алиса только молча обняла девочку в ответ. Она не знала, что ей сказать, чтобы утешить или хотя бы не сделать хуже. Она растерялась, и только гладила Корри по волосам, стараясь не задеть начавшие восстанавливаться зелёные листочки.
Алиса не заметила, как тихонько хлопнула дверь.
- Вам лучше уйти, - сказала пиратам сотрудница центра, мягко, но настойчиво забирая Корри у Алисы.
Корри эту женщину знала как одну из медицинского персонала.
- Идём, - она взяла девочку за руку, чтобы увести от гостей.

[Отшельник]

Бен наблюдал встречу Корри с пиратами по монитору, на который траслировались данные со скрытых камер. В тот момент, когда девочку вывели из равновесия, на лице отшельника появилась едва заметная довольная улыбка. Он немного волновался. Боялся этой встречи. Боялся того, что эти пираты уведут у него из-под носа интересный образец, который может послужить базой для его гениальной задумки. Чтобы это осуществилось, правда, надо было сначала выбраться с этой базы вместе с девочкой, получив её согласие на работу с ним, но так, чтобы никто не догадался о том, что их знакомство продолжается. Корри должна улететь с базы без него. Но они обязательно встретятся. И согласие её на работу с ним нужно было получить сейчас. Пираты могли помешать этим планам. Но не помешали, а наоборот, убедили наблюдателей в том, что встречи с ними для морального состояния девочки не желательны. Что об этом думала сама Корри, Отшельник не знал, и был готов к тому, что она снова нарушит все его предположения о её реакции. Это не страшно. Даже наоборот. Потенциальный противник тоже не сможет просчитать реакции образца. А он... как-нибудь приспособится, когда узнает её получше. Но она должна понимать, что работа с ним важна в первую очередь ей самой. Неразумно создавать монстра, и надеяться на то, что получится удержать его силой. Но пока будущий монстр был просто испуганной девочкой, с огромным потенциалом и... желанием отомстить. Кем бы ни был этот капитан Эф, её желание его "обидеть" можно использовать, и Бен уже знал, как.

//Эпизод завершён