[Настоящее] "Тайна четвертой планеты", Джефф Кларк, Кэтлин Шатнуар

[Кэтлин Шатнуар]

Кажется, они просидели там целый час. Хотя нет, наверное, меньше. Но для Кэтлин Шатнуар время будто остановилось. Происшествие снова стало казаться безумным, кошмарным сном. Но… стоило оглядеться вокруг… кошмар взрывался всеми своими красками, пробивая тонкие стенки реальности.
Кэт не хотела смотреть по сторонам. Не хотела думать о том, как будет писать рапорт. И о том… как узнает, скольких из друзей она больше никогда не увидит. Но самое главное было в том, что Джефф Кларк был жив и здесь, рядом, так же сидел на полу и, наверное, так же не решался смотреть по сторонам и выходить из рубки считать потери.
И всё-таки им пришлось выйти. То ли Кларка кто-то позвал, то ли они оба сами решили, что вышло время рассиживаться, пора заняться делом.

Никто во время отступления от рубки не обратил внимания на отсутствие лаборантки Кристин. Кэт тем более о ней забыла. А зря. Едва Кларк и Кэт приблизились к коридору, в котором рванула граната, Кристин выскочила навстречу, держа в руках пистолет кого-то из солдат.
- Вы убили его! – в отчаянии кричала девушка. – Ненавижу вас! Чтоб вы…
Лобанов кинулся на неё, выбивая из дрожащих тонких рук оружие, но было поздно. Выстрел уже грянул. Пуля предназначалась Кларку.

Позже, уже в медотсеке, Кэт во всех подробностях вспоминала этот момент. Подробностей в общем-то было немного, но они чётко впечатались в её память. Когда она поняла, что Кристин целится в Кларка, и что никто из них никак не успеет её остановить, время для Кэтлин будто остановилось. Они прошли вместе через такой ужас, и что, всё напрасно? Кларк, которого не убили инопланетные твари, должен умереть от пули, пущенной обезумевшей от горя лаборанткой? Разве это возможно?! Кэт тогда кинулась на Джеффа, убирая его с линии огня. О том, что с ней самой будет, она не задумывалась. Сейчас на первом месте была жизнь Джеффа Кларка. А то, что предназначенная ему пуля досталась ей… что ж, так тому, значит, и быть. Кэтлин Шатнуар живуча как кошка. Ничего страшного в том, что одну из девяти жизней она подарит тому, кто сам стал ей дороже жизни.