Забавный? Он находит его забавным?
- Я бард, а не клоун, что во мне забавного? - насупился паренек. - А голова болит, между прочим! Вон, шишак какой вырос! Да лучше б пробило! Шрамы украшают мужчину. А шишки - нет. Вот был бы я с большим шрамом, и пел бы о подвигах, мне больше бы веры было, в мои песни, и больше зрителей собрал бы, и смог бы воспеть лучше подвиги героев. Кстати, а ты совершал какие-либо подвиги? Может, расскажешь? А я о них спою. Сложу великолепнейшую балладу, прославляющуюю... как там тебя полностью? Прости, не запомнил. А ты представлялся вообще? Что-то я не помню, как тебя зовут. Я - Ларри. Илларион Вересков то бишь. Слыхал обо мне? Наверняка же слыхал, я много в каких тавернах выступал, и был известен, пока беда с моей лютней не приключилась. Эх, судьба-судьбинушка, как жить-то теперь? О, горе мне, бедному несчастному музыканту без инструмена. Помру же! Заголодаю! И останутся от меня рожки да ножки. Ох, жизнь несправледливая. Последнюю рубаху отобрала.
На словах о приоденем Ларри вдруг оживился.
- Да иду я, иду, не надо меня тащить. Я ж тут, рядом. Веди меня, показывай путь. Откуда я знаю, куда ты направляешься? Ты вперед, я за тобой. Не сбегу, не бойся, мне ж инструмент нужен, а значит мне нужен и ты. Пойдем хоть на край света. Только ты по дороге расскажи мне про подвиги, а. Ты ж совершал их, я уверен.
Ларри бодро зашагал по улице, стараясь не отставать от статного эльфа. Настроение у него повысилось немного.