[Настоящее] Планетоид LV-426, колония "Светлый путь" [сюжет "Чужой ареал"] Верджил Янг, Николь Райнер, Кайл Блуривер, Чейн, Рюк Сегунара

[Николь Райнер]

Никки не пыталась сбежать. Это было просто бессмысленно. Всё теперь казалось бессмысленным. Оказавшись в тишине, она просто заснула. Уставший организм взял своё, но никаких эмоций больше не было.
- Живая, - тихо ответила она.
На еду даже не посмотрела. Есть хотелось, но это тоже казалось бессмысленным.
- Кто его убил? – спросила она, имея в виду Янга. – Почему? Что такого он пытался сделать? Меня ждёт… то же самое, да?
Мысли чужих сейчас отодвинулись на задний план. Затаились. А Николь не желала их ловить. Но знала, затишье не продлится долго. Если не она найдёт их, то они найдут её, при следующем нападении, когда они придут за потомством, она их обязательно услышит, хочет того или нет. А может, присоединится к ним. Почему? Как это возможно? Если она заражена, почему из неё никто до сих пор не вылупился? Почему никто не вылупился из Янга? Или им нужны не только носители для их потомства, но и диверсанты, рабы, которые выполнят любое приказание против своего вида? Люди, сами разделившие свой вид на тех, кто может продолжать эволюцию и тех, кто лишён этого права, хотя, возможно, является переходной стадией к новой ступени, это заслужили. Но от понимания заслуженности наказания как-то не хотелось видеть его исполнение. Какая-то тёмная часть Николь может, и обрадуется, наблюдая, как потерпят крах такие, как Онил. Но такие, как Папаша, как его солдаты, готовые отдать свои жизни для защиты других, должны жить. Может быть, пока существуют такие, как они, весь вид не безнадёжен.
- Я начинаю думать как они. Сначала я как будто подслушивала их мысли. Это началось после моего пробуждения, и я списала это на последствия анабиоза. На нас напали. Это были… люди. Они говорили о том, что… хозяин уже здесь, или что-то вроде того. Я тогда и это готова была списать на сон. И тело маршала, из которого вылупился паразит, тоже, потому что такого не бывает, такое не описано ни в одном учебнике. Я боялась. Боялась, что меня упекут в психушку, боялась, что меня убьют… эти напавшие или эти странные существа… но теперь уже всё равно. Я не знаю, кем были те люди, и всё ещё сомневаюсь,, были ли они вообще, не приснились ли. Раньше я только подслушивала мысли… даже не мысли, инстинкты, стремления животного питаться, размножаться, оберегать потомство. Сейчас… я сама хочу так же питаться, размножаться и оберегать. А ещё я хочу вернуться в гнездо. Он… тот, кого вы поймали, хочет вернуться в гнездо. Вы ведь… поймали его? Я не хочу их слышать, но они приходят сами в мои мысли, и вытесняют всё человеческое. Наступит момент, когда вытеснят окончательно, и меня это пугает больше всего на свете. Меня это пугает сейчас, но когда это произойдёт, вряд ли я буду что-либо осознавать. Я просто буду хотеть мяса. И крови. Сырого мяса и не успевшей остыть крови. У Янга… была очень вкусная кровь.
Николь поморщилась, понимая, как кощунственно звучат её слова. Но Папаша должен знать всё. Один из тех людей, который достоин того, чтобы выжить, должен знать, с чем имеет дело.
- Я не могу оперировать раненых, - повторила она то же самое, что говорила в медблоке. – Я смотрю на людей и вижу в них добычу. Это сильнее меня. И будет становиться всё сильнее. Наступит момент, и я потеряю над собой контроль, я даже не смогу вспомнить, кем я была раньше, я буду жить инстинктами, их инстинктами, подобно мыши, заражённой токсоплазмой, которая начинает стремиться на запах кошачьих меток, я буду делать то, что надо паразиту, и даже не буду этого осознавать. Сейчас это меня пугает больше всего на свете. Но только потому, что я пока ещё человек. Хотя не знаю, надолго ли…