[Настоящее] Планетоид LV-426, колония "Светлый путь" [сюжет "Чужой ареал"] Верджил Янг, Николь Райнер, Кайл Блуривер, Чейн, Рюк Сегунара

[Николь Райнер]

Николь рванулась было к Гуталину, помня, как этот парень шутил и пытался её поддержать, ей хотелось вернуть долг, но увидев обнажённые кости, застыла в ужасе и беззвучно заплакала. Привычный мир рушился медленно и неотвратимо. Это уже даже на паразита не похоже, Николь никак не могла найти в природе какой-нибудь пример, за который можно зацепиться, чтобы провести аналогию с известным ей миром. Снова возникло ощущение кошмарного сна. И перед глазами встало лицо андроида, пытавшегося помочь не смотря на то, что его прогнали…
Никки не относилась к андроидам как к бытовой технике, подобно большинству людей. Может быть, потому что для неё, мечтавшей когда-то о карьере нейрохирурга, грань между живым организмом и машиной была стёрта. Никки видела в клинике людей, у которых от человека остались только мозг и нервная система, остальное заменено искусственными компонентами. Она хорошо помнила пирата, потерявшего в бою половину лица, и заменившего недостающую часть маской робота. Помнила она и парня, у которого всё вроде бы было цело, но жизненно важные функции после травмы головы перестали работать, и за эти функции стала отвечать машина. А большинство клиентов клиники, в которой работала Никки, добавляли своим телам дополнительные функции, маскируя их под такие вот медицинские импланты. Люди строили машины, люди достраивали с помощью машин собственные тела, люди придавали машинам сходство с человеком… «по образу и подобию», как говорилось в какой-то услышанной в детстве сказке. Робот, способный убить человека, внушал Никки страха не больше, чем любой стоящий рядом человек.
- Помогите Чейну, - попросила она. – Он пытался нам помочь. Мы не можем его бросить.
«Мы создаём их похожими на нас, мы в ответе за тех, кого создали себе подобными…» - это не стоило озвучивать из опасений дать повод усомниться в своей вменяемости. Но если бы её напрямую спросили, почему она так переживает за синтов, она бы ответила.
В том, что говорил Янг, Николь видела изрядную долю истины. Сама она допускала подобные мысли скорее как долю вероятности, когда других объяснений нет. Геолог же, похоже, говорил на полном серьёзе. Что ж, может, он прав. Если так, то выход у них только один – объединить силы. По одиночке человеку с этой напастью не справиться, а вместе очень даже возможно что-нибудь придумать. Только вот… беда в том, что люди слишком испорчены. Они будут грызться за ресурсы, за воду, за воздух, убивать себе подобных, обвинять друг друга, вместо того, чтобы объединиться против общей беды.
Так и случилось.
- Не смей! - Николь, позабыв обо всём на свете, решительно шагнула к Прицелу, намереваясь отвести ствол винтовки в сторону. Она сейчас не думала о том, что парень может в неё выстрелить. Она готовилась умереть уже столько раз, но пока что не была даже ранена, и это придавало странной дурманящей смелости, как уверенность парня из какой-то сказки в том, что воды священной реки, в которой искупала его мать, защитят его от вражеских стрел. - Не хватало ещё нам самим перестрелять друг друга! Не важно, кто виноват. Потом разберёмся. Сейчас главное – выжить. А это возможно, только если мы все сейчас объединимся!
Но десантники среагировали раньше, и уволокли своего товарища подальше от Верджила и Николь, так что девушке не пришлось напрашиваться на пулю.
Никки облегчённо вздохнула, когда Янгом занялась андроид из медблока. Отчего-то она привязалась к этому парню за время их недолгих, но страшных, совместных приключений. Кажется, он тоже. Но это сейчас. А что будет потом, после того, как Янг вернётся к своей размеренной жизни законопослушного гражданина? Останется ли что-то от этой привязанности? Она – преступница. Вне закона, что бы она ни сделала. Перед ним открыты все дороги… были. Неизвестно, как сложится дальнейшая судьба колонистов. Никки усилием воли отогнала от себя печальные мысли, но всё-таки подумала о том, что кто-то может отдать приказ уничтожить всю колонию вместе с появившейся тут пакостью одним ударом каких-нибудь ракет, посчитав, что жертвы среди колонистов оправданы.
Парень с дежурной улыбочкой подоспел как раз в тот момент, когда Николь думала о том, как могут поступить с колонией свои же, решающие судьбу планетоида из тёплых кабинетов и укреплённых бункеров. Она поморщилась в ответ на раздражающий шум, полный бессмысленных готовых фраз, и её взяла злость, которую, впрочем, пришлось подавить.
- Николь Райнер, - вежливо представилась она в ответ Берку, проигнорировав подвинутый к ней стул.
Манера Берка прятать устрашающую правду за безопасными синонимами раздражала.
- Ничего, - кивнула Никки, разрешая обращаться к ней на «ты». Вряд ли Берк знал, что перед ним преступница, признанная к тому же генетически дефектной, а то разговаривал бы по-другому, и от понимания этого становилось особенно противно.
Кофе и сэндвичи? Николь только сейчас вспомнила, что голодна. Но от одной только мысли о еде после всего увиденного мутило. Курением она вообще не злоупотребляла, потому предложение сигареты её тоже не привлекло.
- Не стоит, спасибо, - ответила она на все предложения одновременно. – Я бы хотела помочь. У меня есть опыт работы медсестрой… думаю, среди работников медблока от меня будет больше пользы. Я всё равно толком ничего не видела, а что видела… вряд ли смогу адекватно описать… - Никки глубоко вздохнула, прогоняя вставшее перед глазами лицо Гуталина, который умудрился даже перед смертью шутить, не теряя самообладания и боевого духа. – Это было… слишком страшно.
Немного помолчав, она добавила:
- Помогите, пожалуйста, Чейну. Он… андроид, пытался доставить образец для исследования и остался снаружи. Он… видел что-то важное и расскажет лучше, чем я.