Ларри отложил гитару. Ну вот, проболтался, дурак. Прям Хрюша из "Повелителя мух". Книжку эту Ларри как-то нашёл в библиотеке матери, прочитал кое-как со словарём, с тех пор вспоминал постоянно. В детстве хотел быть таким, сильным и красивым, как Ральф, но чаще узнавал в себе Хрюшу. А в консерватории и вовсе попал под влияние местного Ральфа, это ещё хуже, таких, как Хрюша, хотя бы совесть не мучает.
- Мне бы не хотелось об этом вспоминать, - сказал Ларри, чувствуя, как безобразно краснеет.
Он нервно запустил руку в пакет с орешками, достал несколько штук и просыпал на стол, собрал, сложил кучкой поближе к себе.
- Спасибо, миледи, - поздно спохватился, что надо поблагодарить, но девушка, кажется, уже спала. Вот, так всегда. Неумелые движения, не вовремя сказанные слова... и жизнь наперекосяк.
Ларри порылся в сумке. Достал большую круглую булку, рогалик деревенской колбасы и походную флягу с домашним компотом, выложил всё это на стол.
- Берите, - смущённо сказал он. - Я к проводнику схожу, за чаем, - с этими словами он резко поднялся, стукнулся головой о верхнюю полку, на которой спала девушка, и вышел из купе. В узком коридоре вытер о штаны вспотевшие ладони, подошёл к открытому окну, постоял немного, ловя лицом встречный ветер, потом направился в конец вагона, в купе проводника.