Литературная основа сценария ВН "Don't Turn Around"

[Falcon]

Scene 13 - Final Boss

ХОЛЛ

СЭМ
“Да? Говорите! Почему вы молчите? Если это шутка, то…”

Парень замолчал. Щека у него задёргалась, затем он отдернул трубку. Ухо было красным, точно к нему прикладывали не телефон, а раскаленную сковородку.
Глаза скосились к переносице. Сэма повело в сторону и он упал бы, наверняка, но Ника успела подскочить и перехватить его. Вместе они сползли на пол к дивану.

Сэм был без сознания. То есть не без сознания, а в припадке. Он колотился, дрыгал ногами, глаза уползли под лоб, рот перекосило.
Кроме того, он прокусил губу и брызгалася теперь кровавой слюной.

Ника осторожно переложила его голову на пол. Она никогда не имела дела с припадочными, кажется, им надо вставлять ложку в зубы – чтобы язык себе не откусили. Или чтобы он не завалился в гортань. Совершенно точно Ника не помнила.
Попрыгала на кухню, схватила ложку.
Представила, как будет вставлять её в зубы Сэму, как они начнут крошиться…

Ника открыла холодильник. Газировка. Отец любил газировку во всех её видах, еще с детского сада. Лимонад с батоном – самое вкусное, что есть на свете, всегда говорил отец. Однажды Ника попробовала, и её едва не стошнило.
Но газировки было много.

Она схватила банку с вишневым крюшоном и вернулась в холл.
Парень продолжал трястись на ковре. Это было…

Уже не страшно. Это был настоящий ужас. Левую ногу у него начало выворачивать в колене, пальцы на руках крючились, зубы кусали язык. Лунный свет приобрел синюшный оттенок, и от этого было ещё хуже.

Ника приблизилась, взболтала банку, дёрнула за язычок.
В лицо Сэма ударила шипящая холодная газировка. Он попытался увернуться, но Ника не отпускала его, поливала и поливала.
Сэм изогнулся в последний раз и замер.
Дышал спокойно. Глаза закрылись. Пальцы выпрямились.

СЭМ (шёпотом)
“Что это было?”

НИКА
“Не знаю.”
“Ты ответил на звонок. Ты что-то услышал?”

Парень сел, поправил свитер.

СЭМ
“В чём это я?”
“Я мокрый какой-то…”
“Ты чем меня полила?”
НИКА
“Вишневый крюшон. Понравилось?”
СЭМ
“Нет.”

Он стал отряхиваться и ругаться – крюшон был сладкий и липкий.

НИКА
“Что ты там услышал?”
СЭМ
“Где?”
НИКА
“Не тупи. По телефону.”

Сэм потрогал ухо, отдёрнул руку.

СЭМ
“Болит. Как кислотой помазали…”
НИКА
“Что ты там услышал?”
СЭМ
“Ничего.”
“Там была…”

Он поглядел на телефон. Лицо у него начало скашиваться…

НИКА
“Ещё лимонада?”
СЭМ
“Нет. Просто там… Я не знаю!”
“Я не знаю!!! Не знаю! Не знаю! Не знаю!”

Ника плеснула в него остатками из банки.
Парень замолчал.

“Не знаю…”
“Там… Убери его!”

Телефон продолжал лежать на ковре, погрузившись в мягкий ворс.

“Я его больше не возьму. Не хочу…”

Ника осторожно пнула мобильник за диван.

Они сидели на полу в холле, глаза привыкли к темноте.
Ника оглядывала холл.
Стены за эти дни промерзли окончательно, по обоям тёмными прожилками струился лёд, отчего ей казалось, что по стенам поползли вены.

Сэм кашлял. У него болело горло и голова.
Ника схромала на кухню и принесла воды. Попили.

СЭМ
“Что делать будем?”
“Мне уже домой надо давно, родители меня прибьют…”
НИКА
“Лучше не выходить.”
“Поверь, лучше отсюда не выходить.”
СЭМ
“Почему?”
НИКА
“Тебе одного телефона мало?!”
“Лучше досидеть до утра. К тому же я… Я вряд ли далеко уйду.”

Ника с трудом поднялась.

“А вообще…”

(Ника смотрит на часы со светящимся циферблатом. 23:40)

“Скоро уже…”
СЭМ
“Что скоро?”
НИКА
“Полночь.”
“А потом всё начнётся по-настоящему.”
СЭМ
“По-настоящему?”
НИКА
“Я тупо устала. Очень и очень устала. Я ничего не соображаю… То есть плохо соображаю, как на морозе…”
“Он с каждым днём подходил ближе и ближе, сегодня он будет здесь.”
СЭМ
“Почему?”
НИКА
“Потому что полнолуние.”
“В полнолуние они всегда… активные.”
СЭМ
“Так это всё-таки Бука?”

Ника, хоть и с трудом, но решительно поднялась с дивана.

НИКА
“Нам понадобится свет. Свечи, лампы, факелы. У меня есть лампа, наверху там. Керосиновая.”
СЭМ
“Хорошо.”
НИКА
“Надо сходить. Я с такой ногой… Три часа буду туда и обратно.”
СЭМ
“Ты намекаешь… Я, что ли, должен?”
НИКА
“Ну, было бы неплохо.”
“Лампа стоит рядом со столом. Там ещё… Канистра. Канистра с керосином, небольшая, три литра. Зажигалка на столе.”

Сэм помотал головой.

СЭМ
“Нет, спасибо. Что-то никакого желания…”
НИКА
“Тогда мы будем сидеть здесь в темноте. Они любят темноту.”
СЭМ
“Кто?”
НИКА
“Они.”
“Все эти… Нужен свет. А я схожу в кладовку пока.”

Сэм молчал. Ника подняла меч и вручила парню.

“Он очень острый. Если что – кричи.”

Сэм кивнул и осторожно начал подниматься. Лестница немилосердно скрипела.
Ника подтянула к себе костыль и похромала в кладовую.

Ника открыла дверь и наощупь нашла большую рождественскую свечу, зажгла.
Воск был пропитан лёгкими золотистыми блёстками. Свеча горела, создавая вокруг себя золотой ореол из танцующих тёплых пылинок. Красиво.
Ника стала осматривать полки.

КЛАДОВКА

В кладовке у матери хранился запас масляных лампадок, свечей и благовоний. Она взяла корзинку и стала сгребать в неё всё, что могло гореть и светиться.
Свечей набралась почти полная корзинка. На всякий случай Ника забросила внутрь ещё бенгальских огней. Фейерверки, те, которые купил отец к праздникам. Драконы, змеи, дикие шары, она их тоже прихватила.

Дверь. На ней висела старая палатка, брезентовая. С ней отец ходил в походы в восемьдесят дремучем.
Ника отодвинула палатку в сторону. Запасной выход. На случай пожара. На случай… На всякий случай. Выход был замаскирован под дровяной сарай, пристроенный к задней стороне дома рядом с шашлычной беседкой.

ХОЛЛ

Ника побрела обратно. По пути, как водится, запнулась, рассыпала светильные принадлежности и долго их собирала, а потом решила не подниматься, добираться до гостиной ползком.

Она ожидала встретить Сэма, он должен был уже три раза спуститься из её комнаты с лампой…
Но его не было.

(Ника смотрит на часы. 23:40)

Часы стояли. Ника поняла, что не знает, сколько времени.
Сколько прошло… Минут двадцать?
Чтобы подняться по лестнице и спуститься обратно понадобилось бы гораздо меньше.

НИКА
“Сэм!”

Ответа не последовало.
Ника засунула в карманы несколько свечек, взяла поудобнее праздничный горящий светильник и полезла наверх.

ВТОРОЙ ЭТАЖ
(Совсем темно. Окон нет.)

Ника остановилась на лестнице и зажгла ещё одну свечку. Зелёную, дурацкую, с завитушками и мишками вокруг. Поднялась в коридор.


НИКА
“Сэм!”

Голос запрыгал между стенами, потонул в сырой бумаге.

“Сэм, ты где?!”

Пламя свечей колыхнулось от сквозняка. Дверь в комнату приоткрыта, за дверью темно, темнота как-то выдавливается в коридор.
Ника знала, что это всего лишь оптический эффект, но всё равно неприятно.
Стоило прихватить биту, их мать тоже запасла зачем-то. Взять хотя бы под мышку… А так…

А вдруг Сэм свихнулся? Сейчас как выпрыгнет, как выскочит, а у него, между прочим, самурайская сабелька повышенной остроты. Посечёт так, что лапши не соберешь по закоулочкам.

Ника сделала осторожный шаг к двери. Из щели тянуло ощутимым холодом. Она подумала, что парень выпрыгнул в окно. С перепугу.

С трудом, через боль, Ника наклонилась, поставила свечку на пол.
Надо входить… Толкнула дверь.

КОМНАТА НИКИ

Комната была пуста, прямо посреди валялась опрокинутая керосиновая лампа.
И светло. Из коридора казалось, что здесь тьма, а на самом деле светло. Луна сквозь окно так и шпарит, видно почти как в белую ночь.
Ника погасила свечку, чтобы не мешала.

НИКА
“Ты здесь, Сэм?”
“Куда он мог запропаститься…”
“Ты где?”

Единственное место, куда мог кто-то спрятаться – под кровать. Он что, под кровать забрался, что ли…

Тихо. Только шорох за стеллажом. Вряд ли Сэм смог спрятаться за стеллаж, он ведь совсем не тараканьих размеров…

Неприятный такой шорох, скребучий, возится кто-то там. Сверчок, опять, паразит, страха наводит.

Ника подняла лампу и стала её заправлять. Остро запахло керосином.

НИКА
“Весело. Через край просто. По дому бродит фигурист с катаной…”
СЭМ (громким шёпотом)
“Ника!”

Она вздрогнула.

“Ника, я здесь!”

Точно ведь, под кроватью!
Она с трудом опустилась на пол, осторожно приблизилась к койке.

НИКА
“Ты чего? Зачем сюда забрался?”
СЭМ
“Оно здесь.”

Блеснул меч. Он вцепился в оружие, глаза выпучились от страха. Ника отметила, что вид у Сэм совсем анимешный – глаза большие и клинок. В другой ситуации она бы посмеялась.

“Оно здесь, я его видел! Там стоит, у ворот!”

Ника повернулась на живот и поползла к окну. Аккуратно, стараясь не греметь забранной в шины ногой и костылём.

“Ты куда?! Не ходи! Не ходи!”
“Зараза, ну зачем я с тобой связался…”

НИКА
“Тише ты! А то услышит!”

Она погрозила кровати кулаком и подползла к подоконнику. Взялась за батарею. Та оказалась холодной, ледяной, и стала медленно подтягиваться.
Встать на колени она не могла из-за ноги, поэтому пришлось подняться в полный рост.

Двор был виден отлично. Газон до забора, канадская ярко-зеленая трава. То есть она это под снегом зеленая, а в заморозок похожа на серебристый мох, блестит на свету и ломается под ногами. Отец недавно стриг, газонокосилку специально купил, чтобы в порядке поддерживать, а теперь пожухнет, заморозок никакая канадская растительность не перенесет.
Никого вроде.

Ворота. Ажурная ковка, произведение искусства, убрана стальными розами.
Ника сощурилась. Забор создавал зону тени, метра два, не больше, в этой тени…

Тоже никого. Даже кирпичи, из которых забор сложен, видны, и всё.

НИКА
“Нет никого вроде. Совсем.”
“Ты говоришь, он стоял за воротами?”
СЭМ
“Он стоял с этой стороны! С этой!”
“Он внутри!”
НИКА
“Он в дом не войдет. Нет, не войдет…”

Ника опустилась на пол, подползла к испуганному парню.

“Вылезай, Сэм. Нам надо вниз спуститься.”
СЭМ
“Не хочу. Я тут хочу…”
НИКА
“Вниз! Вниз давай!”
СЭМ
“Нет!”

Он задвинулся глубже, прижался к стене.

“Нет, я не вылезу!”
НИКА
“Говорю, пойдем отсюда. Внизу лучше…”

Топ.
Кто-то во дворе сделал шаг.
Сэм прокусил губу, потекла кровь.

“Сэм! Вылезай, блин!”

Но парень растопырил локти и выставил перед собой меч. Ника поняла, что просто так его не вытащить.

Топ.

СЭМ
“Мама…”

Лицо Сэма странно сморщилось. Кажется, он собирался заплакать.

“Я не хочу… Зачем я сюда приехал… Зачем всё это…”

Ника дотянулась до канистры с керосином, скрутила крышку.
НИКА
“Так. Сейчас я его вылью на пол. Керосин чёртов. Тут два с половиной литра, между прочим. А потом подожгу, вот здесь у меня зажигалка. Как тебе это?”
СЭМ
“Не надо…”

Ника капнула на пол керосина.

НИКА
“Тогда вылезай.”
СЭМ
“Я не хочу…”

Ника чиркнула зажигалкой. Сэм шустро вылез из-под кровати.

“Я…”
НИКА
“Тсс!”
“Надо выходить и спускаться.”
СЭМ
“Зачем нам спускаться?
НИКА
“Мы должны контролировать дверь.”
СЭМ
“А с чего ты взяла, что он войдет через дверь?”
НИКА
“Я знаю, он полезет через эту дверь.”

Топ.
Уже совсем близко, почти под окном. Сэм побледнел. Умудрился побледнеть в бледном лунном свете.
Ника сунула ему канистру и лампу.

“Смотри не урони!”
“Меч отдай.”

Ника попыталась вывернуть рукоять, но Сэм не отпускал, пальцы не разжимались, Ника плюнула.

“Осторожнее только, он острый.”

Ника похромала к двери, зацепилась костылём за порог. Сэму красться было сложней - керосиновая лампа и меч мешали, но ни то ни другое он не выпустил.

Выбрались в коридор. Свеча, оставленная Никой, стрельнула воском и неожиданно оплыла до половины.
“Китайское всё, к чёрту… Давай на первый поскорее.”

Ника закрыла свою комнату и стала спускаться вниз по ступеням, выставив вперед покалеченную ногу и отталкиваясь руками. Сэм медленно полз за ней.

ХОЛЛ

Спустились на первый этаж. Здесь пахло угаром и холодом, очень неприятное сочетание. Горло от него начинало болеть, и глаза слезились. И вообще, ощущение дома исчезло.
Это больше не был дом Ники. Какое-то постороннее строение, чужие стены, чужой запах, и за стенами, там тоже чужое. Или чужой. Бродит.

СЭМ
“Что делать будем?”
НИКА
“Ждать.
СЭМ
“Чего ждать-то?”
НИКА
“Утра. Утром он уйдет, и мы выберемся.”
СЭМ
“Выберемся… А я дома не сказал, куда пошёл. Здесь меня искать вообще не станут…”
НИКА
“Вдвоём мы отсюда выберемся. Вдвоём сможем, вот увидишь.”
СЭМ
“А сколько сейчас времени?”
НИКА
“Не знаю. Все часы стоят. Мобильников не осталось.”

Сэм как-то подозрительно хлюпнул носом.

СЭМ
“Луна как зависла, не двигается совсем…”
НИКА
“Это так кажется. Просто время замедлилось, так всегда…”

Они устроились на диване. Ника вытянула ногу. Колено болело. Не так, как раньше, по-другому. Боль стала более глубокой и абсолютной.
Если вчера она надеялась на то, что поболит и перестанет, то теперь поняла, что не перестанет.
Что-то неладно с коленом, как бы некроз не начался, гангрена.
Слово ей очень не понравилось. Она решила об этом больше не думать. Достала из кармана пузырёк с аскорбиновой кислотой, сжевала горсть.

СЭМ
“Что это у тебя?”
НИКА
“Аскорбинка. От воспаления.”
СЭМ
“Дай мне.”

Ника кинула пузырёк. Сэм высыпал в рот всё остальное, захрустел пилюлями.

“Теперь аллергия будет. Вся рожа распухнет.”

НИКА
“От аллергии не умирают.”
СЭМ
“Это смотря на что аллергия. Может отёк Квинке приключиться.”
“Темнее вроде как стало…”
НИКА
“Это только кажется так. Кажется, что темнее…”
СЭМ
“Нет, действительно темнее! Темнеет.”

Ника пригляделась к окну. Действительно, темнеет. Причём непонятно из-за чего. Туч вроде не видно.
Такое впечатление, что луна стала светить слабее. Такого ведь не может быть? Или может?

НИКА
“Зажигай свечи. Расставляй их вокруг и зажигай!”

Сэм наконец-то положил меч на диван и стал расставлять и зажигать.

СЭМ
“Свечки у тебя отсырелые какие-то.”
“Совсем у тебя свечи никакие, не горят почти. И чего они не горят…”

Действительно, свечи горели плохо. То есть совсем почти не горели. От каждой получался лишь малюсенький, с полногтя, огонёк.
Но Нике казалось, что это не из-за отсыревания. Просто…

В окно влетел камень. Стекло треснуло и тут же разлетелось, рассыпалось в мелкие осколки. Ударил ветер и погасил свечи все сразу, одним злым выдохом.
Гостиная погрузилась во мрак, только лёд блестел по стенам чёрными прожилками.
Сэм схватил Нику за руку, сжал до боли.

НИКА (шёпотом)
“Спокойно. Спокойно…”

Темно. Почти ничего не видно, надо снова зажигать. А как – ветер ведь.

Разлетелось второе окно. Так же с оттягом – сначала трещины, потом стеклянный взрыв.

Парень затрясся. Ника услышала, как скрипят от страха его зубы.

И тут же в дверь постучали.

СЭМ
“А-а-а…”
НИКА
“Сидеть!”

Ника схватила Сэма за плечо. Тот задыхался от страха.

СЭМ
“Кто это?!! Кто?! Он здесь, я же говорил, он войдет…”
НИКА
“Зажигай! Свечи зажигай!”

Сэм стал зажигать. Получалось это у него не очень хорошо, дрожали руки. И зажигалка уже выдохлась, выдавала больше искр, чем пламени.

Ника дотянулась до лампы. Заправила керосином.
Лампа тоже не хотела разгораться. Керосин не воспламенялся, словно солнечная энергия, живущая в нём, отчего-то растворилась, и горючее превратилось в пустую, воняющую нефтью воду.

Ника отшвырнула лампу.

“Не горит…”

Сверху послышался звон. Вылетело стекло на втором этаже, осколки осыпались по стенам.

В дверь постучали снова. Уже требовательно и настойчиво.

Сэм издал горлом что-то вроде скулежа маленькой собачки, и принялся зажигать свечи быстрее. Он щёлкал колесиком, поджигал свечку, и тут же гасла другая, и парень кидался к ней, чиркал…

С большого пальца слезла кожа, Сэм ойкнул и уронил зажигалку.

Сквозь разбитые стёкла опять дохнуло морозом, и свечи вновь погасли.
Сэм завыл, его колотило.

В дверь уже ударили. Сильно, со стены сорвалась египетская тарелка с видом пирамид.

СЭМ
“Оно лезет… Оно сюда…”

Ещё удар.
Бум, звук пошел бродить по всему дому.
Бум-м-м, и нет этому конца, нет… Неправдоподобно как, двадцать первый век, чёрт-те что…

Бум.
Перерывы между ударами были недолгие, точно тот, кто стучал, каждый раз задумывался – бить ли ещё. И решал для себя, что да, бить.

Удар.
Удар. Равнодушно, как будто сваи вколачивали.
И это страшнее всего.
Если бы он рычал, если бы корябал дверь с яростью, щёлкал зубами…

Нет, равнодушно.
Неотвратимо.

Интересно, чем он так…
Копытом. Точно, копытом ведь.

СЭМ
“Мы умрём. Умрём. А у меня соревнования…”
НИКА (шёпотом)
“Там есть выход.”
СЭМ
“Мы исчезнем, я слышал, люди исчезают…”
“Я съел аскорбинку, у меня теперь отёк начнётся…“

Ника со всей силой тряхнула его за плечо.

НИКА
“Есть выход. Слышишь, Сэм?”
СЭМ
“Какой выход?”
НИКА
“На задний двор, запасной, а там по галерее. Можно попробовать…”
СЭМ
“Через лес?!!”

Ника кивнула.
Удары продолжались. Как метроном. Как маятник.

НИКА
“Я говорю, можно попробовать.”

Ника оперлась на костыль и поднялась на ноги.

“Пойдём, Сэм! Пойдём…”
“Дверь в кладовке. Там выход.”

Она сумела зажечь бенгальский огонь, сунула его Сэму.

КЛАДОВКА

В кладовке Ника приложила бенгальский огонь к набору сувенирных свечей, запалила. Стало светло.
Прислушалась.

В дверь продолжали колотить.

Ника стащила с вешалки старый отцовский макинтош, как на манекен надела на безвольного парня.
Увидела коробку с охотничьими спичками. Ругнулась, что не заметила их раньше. Сунула спички в карманы макинтоша.

СЭМ
“Это что?”
НИКА
“Они обо что угодно зажигаются.”
“Если что, зажигай, они долго горят…”
СЭМ
“Что значит «зажигай»? Как это «зажигай»… А ты?”
НИКА
“Я остаюсь.”

Сэм ожил, схватил девушку за руку.

СЭМ
“Пойдём! Пойдём скорее!”
“Пока тут оно стучится, мы выберемся!”

Ника грустно улыбнулась, кивнула на ногу.

НИКА
“Куда? Куда мы выберемся? Ты иди…”
“Ты спортсмен, ты сможешь. А я его отвлеку.”
СЭМ
“Как отвлечешь?”
НИКА
“Отвлеку, не переживай.”
“И вообще, хватит спорить, иди давай. А то он услышит.”

Ника открыла дверь на задний двор, осторожно выглянула.

“Калитка открывается рычажком, там, сбоку.”
“Иди прямо, окажешься на дороге.”
“Всё. Не оглядывайся.”

Она вытолкнула Сэма на улицу. И закрыла дверь.

Удары не смолкали, отлично.
Ника набрала охотничьих спичек.

ХОЛЛ

Темно.
Только удары в сталь, доносящиеся как будто с того света.
И холод, шевелящийся в ритм с ударами, как будто студень в гостиной колыхался.

Ника зажгла спичку. Бросила её на диван.
Хорошая вещь – охотничья спичка. Не то что в сырости, под водой гореть может, проверено.
И ещё одно полезное качество имеет – сама горит и всё, что вокруг себя, зажигает.

Спичка упала на диван, прожгла кожу и потонула в кокосовой стружке, смешанной с сушёными водорослями. Неплохое топливо.
На всякий случай Ника добавила ещё две спички – и из дивана получился вполне себе нормальный факел.
Ну если не факел, то хотя бы источник света.

НИКА
“Отец меня убьёт.”
“Как увидит, что с этим диваном случилось – так сразу…”

Бум. И колыхание воздуха.
Только спичкам все нипочём, горят.
И светлее при них, надо было раньше догадаться.

Бум.
Неприятный сюрприз – возле нижней петли двери откололась штукатурка и открылась кирпичная стена. Дверь слишком тяжёлая, не держит её стена.
Удар. Штукатурка откололась ещё, уже большой кусок. Показался штырь, крепящий коробку к стене. Штырь раскачивался.

НИКА
“Придурок!..”
“Ну, давай, попробуй!”

Она воинственно взмахнула костылём, споткнулась обо что-то, упала.

Фейерверк. Он валялся на полу возле дивана.
Ника совсем про него позабыла.

Она чиркнула охотничьей спичкой об пол. Ободрала обёртку с ракеты. Подожгла фитиль.
Извиваясь, подползла к окну. Выставила в него пиротехнического дракона.

Фитиль горел медленно, как-то слишком медленно, а вот удары участились.
Теперь в дверь били оживлённее, штырь вращался и с каждым ударом высвобождался из стены.

Бах!
Ракета вспыхнула и стрельнула в небо.
Через секунду над домом с грохотом раскинул крылья огненный змей.

Горящие петарды посыпались на газон и стали взрываться уже на земле.

Удар!
Дрогнул дом, со стен сорвалось всё, что могло сорваться.На кухне оборвался буфет. В гостиной упала люстра. По стене, отделяющей холл от кухни, проползла широкая трещина.

Ника достала коробок, стала зажигать спички и раскидывать их по сторонам, наполняя холл огнём и светом.

Удар!
Этот был в два раза мощнее предыдущего. Стена не выдержала, из неё выскочили кирпичи. Дверь качнулась и повисла на верхней петле.

Тишина.
А потом она увидела.
Как, медленно переваливаясь через подоконник, в дом вползает тьма.

И как одна за другой гаснут охотничьи спички.

End of Scene 13