Кажется, одной вывернутой на изнанку куртки было мало. Коулман почувствовал, как когти впиваются в ногу, и шарахнулся назад, застонав от боли.
Каким-то чудом ему удалось вырваться, но нога почти моментально стало плохо слушаться и то и дело норовила подломиться. Пришлось ухватиться за дверь, чтобы не упасть.
Наверно, теперь добраться до машины ему было бы проблематичнее, чем ранее, но сейчас это не имело особого значения. Вывернутая на изнанку одежда все же работала.
- Хватит причитать! – рявкнул охотник, оборачиваясь к женщине и ее спутнику. – Переодевайтесь, черт вас подери! Одежду наизнанку и эти твари не смогут причинить вам вред! Мы доберемся до машины…
Тварь на пороге издала странный звук, кажется, она была против такого исхода.
- Лес нельзя уничтожать… - выдала она, наконец, заставляя охотника злобно ощериться.
- Поздно спохватились! – выпалил он, чувствуя, как кровавые струйки стекают по ноге в ботинок и тот становится мокрым. Замечательно, только обморока от потери крови ему сейчас и не хватало. Вряд ли Алиса сумеет в одиночку его вытащить отсюда, а на остальных особой надежды не было – они сбегут при первой же возможности. И это понимание собственной слабости в ситуации, когда помощи ждать неоткуда лишь усиливало злость. – Теперь ваш лес сгорит дотла вместе со всеми вами. На его месте будет пустыня, которую застроят домами и торговыми комплексами. Вы хотели этому помешать? Считайте, что вы этому помогли.
Тварь на пороге замешкалась. Кажется, на ее морде была написана растерянность, если подобные монстры вообще способны испытывать это чувство.
- Мы хотим договориться, - наконец, медленно выдала она. – Если вы уйдете – лес не тронут? Его перестанут вырубать?
О, нечисть решила поторговаться?
- Черта с два, - с злой радостью процедил Коулман.
Но сидевшая на полу Оливия неожиданно закивала головой с такой силой, словно хотела, чтобы та оторвалась.
- Да-да-да, если не тронут, только дайте нам уйти. Пожалуйста!