Конрад и правда не мог понять. То-есть, он понимал, что, наверное, так и должно быть с человеком, оказавшимся в подобной ситуации. Но всей глубины боли Таира понять парню было не дано - и слава богам, пожалуй. Так что он предпочел вовсе ничего не говорить об этом: сделал бы только хуже. Идти в напряженном молчании, впрочем, не пришлось: пообщаться Конрад вполне мог и с вампирами... С которыми он, кажется, и сам начал чувствовать себя одной командой, не смотря на разную роль в походе.
- Понятия не имею, - закономерно ответил Конрад на вопрос Таира. Его тоже обгоревшая по периметру громадина изрядно напугала, и подходить к ней совсем не хотелось - но решение божества обсуждению не подлежало. Да и богу ведь лучше знать, верно? Возможно, поклонник какого-нибудь радикального культа предположил бы, что их просто хотят принести в жертву... Но в том варианте религии, что исповедовал Конрад, в жертву богам приносили только еду и предметы обихода, даже хтоническим, к коим бог войны не относился, да и вообще, бог, приносящий что-то в жертву сам себе - это же бессмыслица.
- "Пути великого Рока не ведомы ни людям, ни богам, он один имеет силу вершить судьбу макрокосма", - процитировал Конрад в ответ. Судя по голосу, он и сам только приблизительно понимал, о чем вообще речь, но общий смысл улавливал. - По крайней мере, наши монахи так говорят. Может, вы верите в другой вариант, я не знаю. Но если все все-таки именно так... Случиться может вообще что угодно. Может, тебе и придется говорить с ними когда-то.
Конрад за этот путь потерял меньше крови, чем планировалось: еще несколько дней после памятного эпизода с семилистом, его кровь использовать было нельзя, в ней могли остаться следы яда. Человека (ослабленного к тому-же) сотни три колючек свалили на сутки с лихорадкой и оставили по себе кучу саднящих ранок. Вампиру достаточно десятка, чтобы умереть мучительной смертью. При таком раскладе, нормальное самочувствие Конрада залогом чистоты его крови считать было нельзя. Но перенесенная болезнь вкупе с тем, что последние несколько дней крови у парней брали уже поровну, вызвала у Конрада примерно то-же состояние, что и у Таира.
Восклицание оказалось неожиданным. Крайне. Конрад дернулся - боевыми рефлексами он не обладал, но как всякий человек с не самыми крепкими нервами, имел свойство вздрагивать от резких звуков - а осознав, что причиной тому стала непонятная штуковина, поднятая его другом с земли, подошел поближе.
Непонятная штуковина. С символами - или же просто странными вмятинами, кто его знает - которые Конрад ну точно не понял бы, потому как чувствовал только на ощупь, и, обладая здоровым зрением, построить в голове картинку так не мог. В обычных обстоятельствах он бы и сам вскрикнул, увидев такое. Но... В сравнении с обгоревшим остовом металлической посудины, штука выглядела вполне обыденно.
- Если ты об этой железяке со странной росписью, то она тут и правда есть. Понятия не имею, что это такое. Наверное, это создал тот-же, кто создал это, - Конрад взглядом указал на... На это. Громадина больше всего походила на руины, но парень не поставил бы на это ни копейки: слишком уж непонятным было это нечто.
Бог войны, впрочем, никакого пиетета к конструкции не испытывал. Направившись в каком-то точно известном ему направлении, он подошел к странной конструкции, больше всего напоминающей большой котел, закрытый сверху стеклом и привинченный ножками к железной плите. На один из болтов, удерживающих эту махину, он и установил загадочный агрегат, извлеченный из саквояжа. Затем подозвал к себе одного из вампиров.
- Поможешь открутить. Дави на кончик ручки, только не резко. - И бросил на парня взгляд, пресекающий всякое желание пол-часа распинаться о том, какая это великая честь.
Через несколько минут ножки были отвинчены, а "котел" завален на бок. Дальше бог войны продолжил разбирать агрегат, оказавшийся заполненным проволокой и разными коробочками, и собирать все это в поданый ему мешок, бормоча что-то про "к черту корпус, повезем в тачке, все равно это на один раз".