[Прошлое] "Дорога в небо лежит по прямой". Корри, Эфниссьен Атерирнон, Амир Делион, Алиса Грей

[Space Wind]

Время и место действия. 20007 цикл 13 периода, космическое пространство и некая малоизвестная планета Независимого сектора

Описание. Трудно быть уникальным среди своих собратьев. Кто-то всегда будет недолюбливать, кто-то завидовать. Но порой на вундеркинда может обратить внимание кто-то, кому он прежде всего интересен. И тогда уже другой вопрос - к счастью это или к беде.

Участники. Корри, Эфниссьен Атерирнон, Амир Делион, Алиса Грей

Обсуждение

[Эфниссьен Атерирнон]

Захватчик навис над деревней анере-тайо, мрачной тенью закрывая деревню от света. Ударили орудия корабля, и полыхнули дома и деревья, сгорая в лазерном жаре. Убить всех целью не стояло, но вывести из строя охрану и напугать до полусмерти оставшееся население. Только когда самые сильные пали, а остальные выбежали их горящих жилищ, Эфниссьен с частью команды спустился вниз. Пираты убивали всякого, пытавшегося сопротивляться, жгли из корабельных лазерных пушек и ручных огнеметов все, что вставало на пути, тех же, кто просил пощады, безжалостно забирали в плен. Пленных сковывали по рукам и ногам в одну шерегну и уводили малыми партиями, дабы известные псионики не имели возможности объединиться.
- А что тут у нас? - распахнул капитан дверь чудом уцелевшей лачужки, и отпрянул, ощутив несравнимую ни с чем головную боль, ответом на которую был залп огнемета, и мужчина, закрывавший проход, вспыхнул живым факелом, на глазах у женщины и ребенка, вестимо жены и дочери.
Эфниссьен облизнулся, наслаждаясь страхом своих жертв.
- Не подходи, мразь! - закричала женщина, закрывая ребенка собой.
- Взять их, - приказал Эф своим людям, и вошедшие следом за ним четверо пиратов направились к женщине и ребенку. - Заковать в цепи и доставить на корабль. Сегодня я намерен хорошенько развлечься, и мне нужны зрители.
- Корри, беги! - крикнула женщина, указывая на заднюю дверь, сама же не сдвинулась с места, закрыла глаза, видать, готовилась обрушить на убийцу мужа пси-удар, но Эф успел раньше, налетел, повалил на пол, подминая под своим могучим телом, безжалостно ломая ветки и сминая листья.
Девочку тем временем успели схватить, но наручники оказались велики для ее тоненьких ручек.
- Капитан, в цепи не получается, выскальзывает.
- Тогда просто свяжите ее! И держите крепко, пока я усмирю ее мать.

[Корри]

Чувство защищённости разумных видов отличалось от анере-тайо. Прошедшие долгий путь эволюции в плотном симбиозе, они в чём-то отошли от своих подлинно плацентарных предков. Тяжесть и тепло больше для них не было верным знаком защищённости. Корри, пробужденный эмпат, как и другие дети её возраста довольствовалась эфемерным ощущением близости и взаимности с родственниками, своим растением, их растением. В момент вспышки она уловила боль отца, необыкновенно ярко, замерев на месте от шока и глядя вперёд пустым взглядом. Возможно, мамочка могла бы привести дочь в чувства мощным ментальным воздействием, но её разум метался. Метался между тем, чтобы защищать дочь, и тем, чтобы дать отпор обидчику. А в сущности просто был в плену страха.
Коррена понимала куда больше, чем могла, тем не менее, озвучить в своих мыслях. Это свойство было присуще всем тем людям, которых называли одарёнными, но многие быстро и безвозвратно его утрачивали с возрастом, сводя многообразие мысли к строгим законам слова.
Запах стоял отвратительный. Волосы женщины впивались в пришельца, словно специально норовя ранить его и впрыснуть жгучий яд. Он был не один, и малышке тоже досталось бы от его дружков. Но ошедомленная Корри безропотно дала связать себе руки, целиком увязнув в жутком урагане резких и в гсновном негативных эмоций отовсюду вокруг. Она не была готова атаковать или защищаться, зная, какие повадки у хищников. Все, что ей хотелось сейчас - чтобы пришельцы не убивали маму и не разлучали их. Но как разделить это чувство со столь непохожими созданиями - она не знала. И просто продолжала стоять, вперив взгляд немигающих глаз вперёд и непроизвольно слушая доносящиеся отовсюду вокруг вспышки боли, ярости и отчаяния соплеменников.
Она отчётливо запомнит это ощущение полной беспомощности.

[Эфниссьен Атерирнон]

Стерва сопротивлялась, пыталась задеть Эфа ядовитыми отростками, но скафандр не пропускал яд, и сие было преимуществом. Недостатком было то, что Эф ничего не мог сделать с женщиной как мужчина, для этого надо было раздеться, а женщина, надо сказать, будоражила мужскую сущность Эфа очень сильно.
- Ну же дорогая, не надо пытаться меня убить, если не будешь сопротивляться, с твоим отродьем ничего не случиться.
Однако, женщина не спешила сдаваться, и пират тогда выдвинул когти, которыми отрезал опасные отростки возле затылка почти под корень и бросил к ногам малявки, которой его парни как раз связывали руки.
- Мразь! - женщина попыталась вырваться и ударить Эфа рукой, но пират успел защелкнуть наручники.
- Сопротивление бесполезно, дорогая, пропел он в ухо пленнице, сначала приподняв ту за волосы, а потом резко отпустив так, чтобы по инерции женщина ударилась лицом о землю. - Так будет с каждым, кто попытается перечить мне, - объявил Эфниссьен, поставив на поверженную женщину ногу и растаптывая остатки ядовитого растения на ее спине. В сим положении Эфниссьен расстегнул скафандр и снял ненужную уже защиту от ядовитого сока, а затем овладел поверженной анере-тайо на глазах ее дочери, которую тем временем привязали к дереву.
Исполнив свое мужское предназначение, Эфниссьен повернулся к малышке и ухмыльнулся, наслаждаясь сметением и страхом маленькой пленницы.
- На корабль ее, в одиночную камеру, - приказал он своим людям, одеваясь нарочито медленно. - Прошерстите всю деревню и соберите всех детей. Мне нужен свежий и безопасный товар.
После этих слов Корри отвязали и увели на корабль, в тюремный отсек, в крохотную одиночную камеру, вытянуться в полный пост на полу которой не могла даже такая малышка. Мать она больше не видела, пираты оставили полуживую женщину с испорченным растением на планете, такой товар больше никому не пригодиться, а забирать на корабль лишнего сильного псионика, желающего его убить, Эфниссьен опасался. Среди пленников, забранных с планеты, были в основном дети и молодежь. Деревню, уходя, подожгли, чтобы никто из выживших сильных псиоников не искал похитителей и не пытался мстить им, и пожар сей Корри не только видела перед тем, как ее увели на корабль, но и чувствовала, как сгорали оставшиеся в деревне ее родные и близкие.
Путь до Арагхайля5 Корри и другие пленники провели в полной темноте, однако дорога была не такой длинной, чтобы внешний вид успел попортиться достаточно сильно. На рынке рабов их, скованных по рукам и ногам, выстроили в одну шеренгу на всеобщее обозрение, подобрав всем кандалы по размеру, без возможности детям выскользнуть из взрослых оков. Разговаривать было запрещено, ослушавшихся надзиратели били электрическими дубинками, по цепям ток распространялся и на соседей нарушителя, так же доставалось и тем, кто, устав стоять прямо, пытался сесть.
Полдня Корри пришлось провести в таковом положении, пока ею не заинтересовался богато одетый господин с волчьим лицом и весь покрытый шерстью, пришедший на рынок в сопровождении таких же волколюдей. Он рассматривал только девочек, и его глаз несколько раз задержался на Корри.
- Не знал, что ваша братия занимается поставками анере-тайо, - проговорил господин, обращаясь к Эфу, лично представляющему редкий товар.
- Почти никто и не занимается, посему и ценник высок, - пропел в ответ Эф. - податливые, полные сил, молодые рабы, которых будет легко вышколить, если у вас есть, кому взяться за сие дело.
- Сырой товар, значится, продаешь? - ехидственно усмехнулся покупатель, глядя однако ж не на Эфа, а на Корри, суровым, всепоглощающим взглядом, по коему было заметно, что его обладатель привык властвовать и решать чужие судьбы.
- Свежайший, - пропел Эф. - Вон, даже листики не завяли. Только что с грядочки, так сказать, непуганный, непорченный, полная свобода в воспитании и можно сделать из них все чего ваша душенька изволит, если передать в правильные руки, кои в вашем распоряжении, несомненно, есть.
- Расскажи мне, девонька, что ты умеешь и почему я должен купить именно тебя? - обратился богатый господин к Корри, приподняв ту за подбородок мощной когтистой ручищей.

[Корри]

Безусловно, одним из главных достижений цивилизации было планомерное снижение физического насилия. Даже взрослые люди, отвыкшие от этого, становились беспомощными и потерянными, и нуждались зачастую в инструкциях, пусть даже от обидчика, в уточнениях, кто имеет власть, насколько безнадёжна ситуация, что делать можно, а что - категорически нельзя. Юная анере-тайо не знала наверняка, зачем он говорит всё то, что он говорил, но на фоне действий слова имели малый эффект: и без них было ясно, что с этим человеком шутки плохи. Коррена сделала ряд выводов для себя. Во-первых, зная, когда нужно прогнуться, можно избежать лишних повреждений. Точно так же, как тонкие деревья гнулись на ветру - гнулись, но не ломались. Во-вторых, "сопротивление бесполезно". Вот это вот принятие неизбежного. Вся внутренняя сущность девочки тогда кричала, что нет, этого можно было избежать, можно было что-то сделать против. Именно конфликт этого протеста с отсутствием чёткого плана действий и понимания того, как дать отпор, служил катализатором растерянности и страха. "То ли я могу, то ли нет".
Опыт матери показала - нет, не можешь. Корри не знала, как следует действовать, и продолжала стеклянным взглядом смотреть на происходящее действие. На уровне связи с растением мамочки она как будто бы принимала на себя часть этой боли, словно вместе с его повреждением ломалась и она сама. Но ломалась не по-настоящему, а только переживала эти ощущения, ещё не зная, что это сделает более стойкой её саму и её симбионта.

Остальное помнилось как в тумане. Был огонь, много огня и много боли, были крики и стоны, был непривычно едкий запах, слишком яркий белый свет. Её держали связанной, что-то говорили, куда-то вели, небрежно пихая. Она помнит, как продолжала стоять в каком-то тёмном помещении, испытывая жуткое отвращение и неприязнь к полу и стенам, как её бросало на эти стены, вроде бы чистые, но кажущиеся неизменно омерзительными, как и всё, что только могло быть связано с похитителями.
Плен, на проверку оказавшийся путешествием, сложно было измерить разумом. Он был настолько однородным и лишённым событий, что анере-тайо не могла как-то разбить его на части и осознать. Но секунды тянулись ужасающе медленно, и ей, не объяснившей что к чему, было неясно - может быть, это конец? Хорошо изолированные друг от друга камеры были специально предназначены для того, чтобы узники не могли телепатически общаться между собой, и заниматься было откровенно нечем. Так что Корри просто стояла в темноте и пыталась как-то осознать случившееся, без спешки, постоянно проваливаливаясь в иллюзии и полумедитативное состояние.

Оказавшись на рынке рабов, девочка поначалу долго щурилась от яркого света, но даже после этого не стала уделять чересчур много внимания изучению остальных, тех, кто стоял рядом. Она молча стояла, вперив взгляд в одну точку и пребывая целиком в себе. То, что произошло с ней, заставило её замкнуться до поры до времени. Стояла она без колебаний, несмотря на затекшие ноги, электрические разряды на мгновение заставляли её осознать, что требуется сделать, но обычно не требовалось ничего. Соседствующие пленники, к счастью, не докучали - стоило кому-то попытаться заговорить, как надзиратели проявляли своё необычайно пристальное внимание.
В себя Корри пришла только когда здоровенная волосатая лапа коснулась её подбородка и заставила поднять взгляд. Жутковатый оскал и какой-то вопрос. "Чего он хочет?"
Напрягшись, девочка вспомнила. Почему он должен купить именно её? Откуда она знает? В голове очень плохо укладывалось, почему её покупают и почему её должно это беспокоить - купит ли её такой страшный монстр или нет. Как-то не очень-то хотелось попадать в руки к такому существу, пират и тот выглядел более похожим на человека.
Однако глаза оживились, взгляд девочки перестал быть потерянным и стал более враждебным, волчим. И покупатель это заметил. Нужно было что-то ответить. Но слова, как назло, не лезли на ум и на язык, и малышка попыталась двинуть головой в сторону похитителя. Её взгляд явно рвался за подсказкой. Где-то в глубине души она чувствовала, что это в интересах того злодея - продать её. Значит, у него есть ответ. Важно только, чтобы именно её рот это произнёс - интересно, почему?

[Эфниссьен Атерирнон]

Эф наблюдал сцену сию без видимого интереса, негоде показывать покупателю как ты заинтересовае в продаже и лебезить перед ним как последний базарный торгаш, однако же он заметил, как взгляд маленькой пленницы метнулся к нему. Пират ухмыльнулся, показывая сим, что что бы она не ответила, все зачитается в его пользу, он здесь хозяин, он устанавливает правила для нее и он ее продаст тому, кому будет выгодно, невзирая на ее желания, потому что она лишь вещь, товар, экзотическая диковинка, и более не воспринимается никем как разумное и имеющее право голоса существо.
- Сырой товар, - пробормртал зверолицый, отпустив Корри и отойдя от шеренги.
После него подходили иные люди и нелюди, некоторых соседей Корри купили, их отстегнули от общей цепи и куда-то увели, больше их Корри не видела в этот день, в конце которого непроданных рабов согнали в камеры и приковали к стенам, дабы не навредили себе и не пытались сбежать. Так Корри пришлось провести ночь и часть мледующего дня, после чего Эф сам пришел за пленницей.
- Выходи, - приказал он, отстегивая Корри от стены и дергая цепь, которой были скованы ее руки. - Тебя покупает в свой гарем очень богатый и влиятельный господин, я хочу чтобы ты была в лучшем виде.
Эф притянул пленницу к себе и заглянул в испуганные глаза.
- Будешь слушаться, будет не очень больно, когда тебя будут учить послушанию.
Больно пока не было, и жестоких учителей Корри еще не встретила, Эфниссьен передал Корри своим наложницам, которые помыли ее, причесали, привели в порядок, обработали ранки, если таковые имелись, одежду правда не выдали, но повесили украшения, ее заменяющие.
Ночью Эф в сопроврждении других мужчин орфис из его команды привел Корри в местный дорогой бордель, где и состоялась сделка с посредником влиятельного господина.
Посредник был человеком, осмотрел рабыню с ног до головы прежде, чем купить, затем набросил на нее, по-прежнему скованную по рукам и ногам так, что передвигаться можно было маленькими шагами, плащ с капюшоном наманер средневекового, закрывающий все ее тело и большую часть видимости, так что пленница могла видеть только то что было непосредственно под ногами, чтобы не упасть, когда ее ведут на корабль покупателя.
На корабле юную рабыню поместили в клетку в грузовом отсеке, из которой ей был виден сам отсек, и зафиксировали короткими цепями так, чтобы она не могла ни повредиться при полете случайно, ни причинить себе вред. Все это время пленницу не кормили.

[Амир Делион]

...Всерьез воевать с работорговцами силами одного пиратского корабля было нереально - да и не пыталась команда "Феникса" этого делать. Но подгадить адептам этого грязного дела пытались при любой возможности - дело святое. Тем более, что сейчас звезды сошлись предельно удачно: до Амира - совершенно случайно, разумеется! - дошла информация о богатом гареме одного из членов совета директоров "Рениума", девушки в котором работают отнюдь не по любви или контракту. А значит, раньше или позже, он объявится возле Арагхайля5... Кажется, сегодня они смогут убить двух зайцв одним выстрелом... Амир мрачно усмехнулся. Да уж, кажется, скоро будет буря.
...Бой был тяжелый. Не будь всего вышеперечисленного, пираты бы вообще не стали связываться с кем-то подобным. Но встретится с грузом корабля было сложнее. Можно сколько угодно быть готовым к встрече с десятком измученных, напуганным женщин, но это все равно сложно. И не было времени кого-то успокаивать или что-то объяснять: нужно было валить отсюда. Усложняло ситуацию еще и то, что не все пленницы даже были людьми, и не всем при необходимости можно было оказать медицинскую помощь в медотсеке корабля. Да и вообще, девушек нужно было где-то оставить - где-то, где им могли бы оказать помощь и в перспективе помочь вернуться на родину или устроиться. Ближайшим более или менее подходящим местом представлялась научная база на одной небольшой планетке, вращающейся вокруг коричневого карлика. Оттуда было нетрудно добраться до Аркхема, а дальше уже кому куда нужно. Конечно, крайне маловероятно, что у пленниц есть деньги, но оплатить им дорогу или дать денег на первое время пиратам было намного проще, чем разбираться во всем самим, постоянно рискуя встрять.

[Алиса]

Алиса была не готова к тому, что пираты увидели в грузовом отсеке. И к тому, как происходило освобождение девушек, большинство из которых даже не поняли, что это именно освобождение, а не переход от одних пленителей к другим. Угроза оружием была сейчас лучшим ускорителем, чем попытка что-то объяснить.
От обыкновенного груза отсек освободили быстро. Долго возились с замками от клеток. Ключи пираты достали, но их ещё нужно было подбирать, и открыть всё равно получилось не все замки. Оставшиеся просто срезали лазерными ножами, которых на всю команду было только два.

К клетке, в которой была заперта совсем юная, почти ребёнок, анере-тайо, подошли двое. Девушка с фиолетовыми кошачьими глазами была в ужасе от всего увиденного, и это бросалось в глаза даже не эмпату, но пистолет держала в руках твёрдо, и всем своим видом старалась показать, что ничего не боится. Крупный мужчина, напротив, был олицетворением самоуверенности и силы.
- Это последняя, - сказал он, срезая замок клетки. – Забираем её и уходим.
Замки на оковах, к счастью, оказались стандартными, потому у девушки легко получилось их разомкнуть. Пистолет она при этом небрежно сунула в карман чёрной с серебристыми светоотражающими вставками куртки.
- Привет, - она улыбнулась, протягивая руку в серебристой перчатке. – Идём со мной. Я друг, меня зовут Алиса. А тебя?

[Корри]

Юная Шейфисс не теряла надежды слишком быстро - наверное, именно поэтому переживала всё слишком серьёзно. В её деревушке не бывало так, чтобы кто-то уходил с концами, и любой ментальный голос, становясь тише, только удалялся, и обязательно возвращался. Корри верила, что при должно желании можно услышать любого родственника в любой глуши.
Она не слышала своих родителей, не слышала никого из деревни, не слышала совсем. Это уже бывало раньше. Ей что-то говорили о голосах, замолкающих навсегда, но говорили искусно скрывая правду за вымыслом. Она это чувствовала, но не смела перечить. И теперь она могла опознать это молчание как смерть.
Даже если бы ей удалось вырваться, она знала точно, что возвращаться будет некуда. Когда семена улетают прочь, гонимые жарким ветром лесного пожара, им приходиться прорастать, забыв о своих родителях. Видимо, так и здесь. Как семечко, Коррена замкнулась и экономила в себе силы, чтобы прорасти потом. Она жива - и это единственное, что нужно знать, чтобы жить. Если она выжила, ей нужно дать начало новому лесу, иначе смерти всех её собратьев будут окончательными.

За время нового путешествия её лоза успела порядком иссохнуть. Хотя им давали воду, пусть немного, но достаточно, чтобы не допустить гибели рабов - по крайней мере, части рабов, - анере-тайо всё же испытывала хроническую жажду, постепенно заставляющую её слизистые пересыхать. Она держала глаза закрытыми, испытав почти физическую боль вместе с необходимостью их распахнуть. Воздух разом стал суше, что привело к странным, словно царапающим и опаляющим ощущениям в горле, заставляя закашляться. В бронхах не было живительной влаги, а горло зудело и першило, и Корри, совсем не отдавая себе отчёт в том, что нужно делать, просто тихо сипело и кашляла, рухнув на пол и подобрав под себя ноги, чтобы занимать меньше места и избежать случайных спотыканий незнакомцев. Ни к чему хорошему встречи с чужими до этого не приводили.
Возможно, Шейфисс была бы и рада ответить и довериться, но взрослая мысль "нужно дать о себе знать и ответить" полностью заблокировалось естественной детской потребностью вызвать жалость и просить защиты и заботы не голосом, а одним своим видом. Голова кружилась, эмоции новых существ ощущались совсем-совсем слабо, и каждый очередной спазм в лёгких сбивал мгновенную концентрацию.
Знай бы Коррена, что кто-то другой из её деревни выжил, она бы позволила себе провалиться в ласковое забвение смерти где-то в пути. Но ей попросту не на кого было переложить эту ношу. Она осталась последней, последней жительницей Лазурного Разнотравья, и умирать ей было совсем нельзя. Она не спрашивала себя, почему другие не выжили. Она не спрашивала себя, чем она лучше. Все эти вопросы имеют смысл только когда стоишь далеко от грани, когда жалеешь себя - а сейчас она просто маленькая измученная девчонка, рухнувшая на холодный пол и непрерывно кашляющая, не способная даже толком держать глаза открытыми. А после падения и тряски, теперь и застоявшаяся в пустом желудке кислота пришла в движение и как-то неожиданно быстро просочилась в пищевод, вызывая жуткую изжогу и мучительную боль чуть ниже, в животе.

[Алиса]

Девушка не ответила, она просто упала на пол клетки и закашлялась, и от этого Алисе стало ещё страшнее. Она не знала, что делать, и совсем растерялась, понимая, что не может помочь.
- Идем со мной, - повторила она. - Скоро будет легче, но сейчас надо убраться отсюда.
- Бесполезно, - Том отстранил Алису от входа в клетку и, не обращая внимания на кашель, выволок анере-тайо из клетки и закинул на плечо. Получилось совсем грубо, зато действенно. - А теперь убираемся.
Алиса поспешила следом.
На "Чёрный феникс" они вернулись одними из последних.

Пират отнёс Корри в медотсек, но сразу осмотром девушки никто не занялся, сначала помощь получали те, кто был ранен в бою, до спасённых девушек очередь дошла потом. А пока у Корри было время немного прийти в себя и осмотреться.
Обстановка вокруг была... чужая. Вряд ли девушке приходилось бывать в медотсеках человеческих кораблей раньше. Здесь не было видно ни единого растения. В комнате с четырьмя койками пахло чем-то незнакомым. На одну из коек положили Корри, на других лежали или сидели мужчины, осмотром которых занимался невысокого роста человек в белом халате, и ему помогала девушка, назвавшаяся Алисой. Из разговоров можно было понять, что эти люди ограбили корабль, на котором перевозили пленниц, но что девушек ждёт дальше, никто не пояснил.
Человек в белом окончил перевязку раны парня с соседней койки и подошёл к Корри.
- Как самочувствие? - спросил он, присоединяя к Корри датчики, ко которых тянулись провода к небольшому прибору. - Какие жалобы?
Смотрел он при этом не на девушку, а на монитор прибора, который держал в руках, и который, видимо, сообщал ему больше, чем могла сообщить сама пациентка.

[Корри]

Корри не успела даже открыть глаза, как её загробастала тяжёлая рука одного из пришельцев. Судя по эмоциональному фону, его спутница была полна сочувствия, и он сам открытой враждебности к малышке не испытывал. Мягкий удар животом о плечо заставил жалобно застонать, но, к счастью, это же прервало кашель, заставляя шумно сипеть, судорожно хватая ртом сухой воздух.

У малышки не было возможности оглянуться и оценить, где она была. Она ощущала рядом пять созданий, иногда больше, три были ранены и ослаблены, одно - спокойно, одно - ещё взволновано. Ноздри едва-едва ощущали чужеродный запах - ещё один, их было много за последнее время, и все разные. Боль внутри не прекращалась, и носоглотка была настолько иссушена, что дыхание давалось с жутки свербением и нешуточным трудом. Что-то внутри всё время норовило сомкнуться, чтобы покрыть трубки целительной слизью из ничтожных остатков воды, и приходилось тратить последние крохи энергии на то, чтобы с силой продирать сквозь эту слизь и всё-таки втягивать воздух.
Вопрос она услышала как бы сквозь боль. У неё были вопросы в ответ, вроде того, почему нельзя было дать воды сразу, зачем было тянуть, но ни ответить, ни сказать свои она просто не могла. Вместо открытия глаз - щурилась, неосознанно не позволяя доктору увидеть воспаление глазных яблок, связанное с сильным обезвоживанием организма. Лоза также практически не выглядела и не ощущалась живой - скорее всего, её придётся активизировать и дать ей высосать соки из самой Корри, а для этого ей потребуется немало средств.
Тем не менее, несмотря на состояние, девочка согнула руку и подтянула пальцы к губам, проводя по ним и как бы одними губами произнося слово "вода".

[Алиса]

Непонятно было, понял док Корри, или сделал выводы исключительно по её состоянию и показаниям своего прибора, но воду в небольшом пластиковом стаканчике протянул. И проворчав что-то типа "чёрт разберёт, как их там лечить", вышел из комнаты, вероятно, осматривать других пациентов.
Датчики от Корри никто не отсоединил, а прибор док оставил на кровати рядом. По экрану бежали какие-то графики и ни одного слова не было понятно. Язык, может, и был единым галактическим, но сокращения не были общеупотребимы.
Следом за доком вышла Алиса, задержавшись на Корри взглядом. Но, судя по эмоциональному фону, далеко не ушла, осталась в коридоре. За кого-то волновалась, кого-то ждала.
- Ну, как там? - донёсся через некоторое время её голос.
- Порядок, - ответил кто-то проходивший мимо по коридору.
- Капитан...
- Вернулся. Скоро улетаем. И будем надеяться, что по дороге не развалимся, потрепали нас сильно.

Алиса не знала, встретил ли Амир своего врага. А если встретил... то она не хотела присутствовать при допросе. Ей вообще хватило на сегодня жутких впечатлений. Но возможности уйти в каюту и зарыться с головой под одеяло, по-детски отгородившись от действительности, не было, нужно было помогать доку.

[Корри]

Не сразу увидев стаканчик, дрожащими руками девочка приняла его, как только поняла, что там. Сделала сначала один большой жадный глоток, который сопровождался необыкновенно сильным спазмом внутри, словно её организм был не готов принимать воду. Ещё она про себя отметила необыкновенный вкус этой самой воды - слишком пресный, словно вода была мёртвой, как говорили родители. В других обстоятельствах девчонка бы помотала головой и не стала бы допивать, но теперь, чуть не захлебнувшись, всё же маленькими-маленькими глотками втянула в себя ещё немного, где-то до половины. Следующим делом осмотрела пальцы и неприятно поморщилась - она была не настолько чистой, чтобы совать их в воду. Так что пришлось поднимать стаканчик и наклонять его, запрокинув голову, чтобы закапать хотя бы чуть-чуть воды на глаза.
Хотя это было больно, и моргать потом пришлось очень долго, глядя на ровные жутковатые сияющие штуки на потолке, зрение в конечном счёте вернулось к девочке. Затем пришлось медленно опустошать стакан дальше, подкашливая, формируя неожиданно начавшие быстро образовываться в глотке комки слизи и сглатывая их, пытаясь хоть как-то унять изжогу и жар внутри.
После этого потребовалось несколько попыток, прежде чем из горла вырвался не сухой сдавленный звук, а сначала хриплый, а после и на удивление ровный голос. Малышка ещё не успела в полной мере осознать, кто она и какое место её теперь. Но радовалось каждой восстановленной способности.

Мир вокруг был удивительным настолько, что даже пугал. В детстве она, как, наверное, и все дети, стремилась к звёздам, и смутно осознавала теперь, что эта мечта сбылась. Не так, правда, как хотелось бы. Но сомнений не было: её похитители пришли со звёзд и там, где её выволокли на рынок, было совсем другое небо и другой звёздный свет, чужой для её родины. И теперь снова.
К ней были подключены какие-то датчики. Девочка не спешила их сдёргивать. Она точно знала, что у доктора нужно быть послушной и ничего не делать, о чём не попросили или что не разрешили. Однако, время тянулось, а ничего не происходило.
- Алиса, - слабым голосом позвала девочка, выдернув из памяти имя инопланетянки. Некоторые в её племени говорили, что имя даёт особую власть над его обладателем. Анере-тайо не была уверена, что всё именно так, но лучших идей всё равно не было.

[Алиса]

Голос спасённой анере-тайо донёсся до Алисы, когда она получила от дока коробку марли, забранную с какого-то захваченного корабля. Для продажи товар был слишком дешёвым, чтобы был смысл продавать, а в медотсеке использовать было можно. Не смотря на то, что всегда можно было купить готовые салфетки для перевязок, трофейный материал тоже использовался, чтобы не пропадал. Из марли этой предстояло нарезать салфеток и сложить их так, чтобы неровные края были внутри и не прилипали к ране. Перед применением док дезинфицировал салфетки, в специальной машинке, а пока делать в медотсеке было всё равно нечего, кроме как наблюдать за состоянием раненых, можно было заняться такой вот работой.
С этой коробкой Алиса вернулась в палату.
- Я здесь, - она улыбнулась девушке, которой явно стало лучше. Определить с точностью возраст анере-тайо Алиса бы не взялась. - Как тебя зовут? - повторила она вопрос, на который так и не получила в прошлый раз ответа.
Коробку Алиса поставила на небольшой откидной столик соседней кровати. Парень, сидевший на ней, серьёзно раненым не выглядел, у него только рука была забинтована .
- Пойду-ка я к себе, - сказал он, поднимаясь с кровати и уступая место Алисе. - Пока док не видит. Здесь запах лекарств совершенно не способствует выздоровлению.
- Смотри, доку в коридоре не попадись, - усмехнулась в ответ Алиса.
- Не волнуйся, я ж мастер скрытности.
Пират улыбнулся оставшимся в палате девушкам и вышел.
Остальные двое мужчин, похоже, спали.
- Тебе... что-нибудь нужно? - спросила Алиса у анере-тайо, раскладывая на столе свою работу.
Голос звучал неуверенно. Алиса понемногу отходила от шока, но общаться со спасённой всё равно было ещё тяжело, а тем более что-то ей объяснять. Потому Алиса решила отвечать на вопросы, если девушка сама начнёт спрашивать.

[Корри]

Девочка неотрывно следила за всем, что происходило в палате. В её народе было принято верить как в бесконечное развитие жизни, что вполне соответствовало научным теориям эволюции, так и в самобытность души, что научными теориями никак не подкреплялось. Однако, ей казалось, что души ушедших дают ей силы - теперь, когда вся надежда их деревни осталась в ней, она не должна умереть. И эта потусторонняя энергия медленно растекалась по телу, приводя его в состояние своеобразного шока. Голова кружилась, и в воспалённом разуме сквозила невероятная ясность.
Коррена не могла вырасти быстро, но окружение требовало от неё ответственности за себя. Возможно, если бы Алиса появилась раньше - до этих бесконечных часов в тёмной комнате - она бы попыталась броситься к той на шею, пусть несознательно, но пробудить материнский инстинкт в ней и аннигилировать в своей памяти всё, что заставляло её бояться теперь. Был другой путь - замкнуться в себе от перегрузки психики и потерять какое-либо доверие к миру. И, возможно, умереть. И был третий - отстраниться от самой себя, начать смотреть на всё случившееся как на нечто ненастоящее, как на сюжет книги, в которой Корри - пускай и героиня главная, от лица которой рассказывается история, но совсем не та девочка, которая плачет. Возможно, пройди она псионическую инициацию немного позже, ей бы не удалось совершить такой трюк с сознанием, но сейчас "та, которая смотрит со стороны" смогла успокоиться и принять реальность, а вслед за этим с неожиданным оптимизмом ответить Алисе:
- Корри. Этот росток откликается на имя Корри.
Малышка уже сидела на кроватке, спустив босые ноги и чуть-чуть покачивая ими.
- Спасибо, Алиса, - девочка подалась вперёд и попыталась дотянуться кончиками пальцев до униформы стоящей рядом женщины. Сейчас ей хотелось объятий, некоторое ощущения безопасности и некоторой приватности, которую настойчиво разрушали лежащие поодаль мужчины незнакомой расы, - Корри скажет, что ей нужно, но только на ушко!

[Алиса]

Алиса не сразу восприняла смысл слов. "Этот росток..." - она огляделась, но в каюте ожидаемо не было никаких других "ростков". Значит... это она о себе говорит? Тогда почему не "я"? Наверное, слишком много переживаний на неё свалилось.
На Алисе была всё та же чёрная с серебристым куртка. За её край почти что уцепилась Корри, и Алисе показалось, что девушка сейчас потеряет равновесие и упадёт на пол.
- Не надо, не вставай! - Алиса шагнула к ней и попыталась уложить обратно, одновременно наклонилась так, что лицо Корри стало совсем рядом. - Тебе нельзя вставать, пока... док не разрешит.
Алиса понятия не имела о том, насколько опасно состояние спасённой. В проекте она, конечно, видела анере-тайо, но никогда не сталкивалась с их лечением. Док, и тот, похоже, не обладал достаточным опытом.
В это время по динамикам корабля разнёсся сигнал, требующий внимания.
- Готовимся к гиперпрыжку, всем пристегнуться! - прозвучал следом за ним голос.
Алиса потянулась к ремням безопасности, собираясь первым делом пристегнуть Корри, а потом помочь остальным раненым.
Если гиперпрыжок, значит, капитан точно вернулся. И... всё, наверное, хорошо. Алисе было страшно за Амира, когда он встречался со своими врагами. Капитан как будто становился совершенно другим человеком - расчётливым, холодным, беспощадным. Первый раз, когда Алиса увидела такое изменение, ещё не зная причин, она напугалась. Сейчас... просто старалась, по возможности, не находиться рядом. Никакого сочувствия к врагам она не испытывала, зная, насколько мерзкие эти люди, просто не хотела видеть расправу.

[Корри]

Понимания у юной Шейфисс стало не больше, но нарушать правила, которые устанавливают здешние взрослые, было против её природы. Пришельцы, встреченные ей на этом корабле, были на редкость понятливыми и сострадательными, и их растения не уравновешивали их психику. Вероятно, именно подобная чувствительность позволяла им координироваться лучше и, возможно, использовать псионику.
Корри повисла на Алисе, с трудом скрывая каверзную улыбку. Определённо, эта женщина могла быть готовой к тому, что девочка поведает ей что-то важное. Или что-то искреннее. В действительности, у неё были только вопросы и ничего кроме вопросов. Она напоминала себе пересохшую запруду.
- Что здесь происходит? - прошептала Корри, позволяя взрослому ответить, а после мешком рухнула обратно на постель. Перед глазами пошли круги от резкого движения головой, но анере-тайо это не беспокоило, - у росточка болит живот, ему нужно воды, ему нужно еды, а ещё стоило бы помыться. Корри мерзко вспоминать об этих существах, их прикосновениях и взглядах, их тёмных грязных камерах. А ещё Корри не хочет плохо пахнуть рядом с Алисой. Корри пахнет очень нежно, когда лоза полна сил, и хочет пахнуть хорошо для Алисы.
Анере-тайо, конечно, обладала большим словарным запасом, но не рисковала вворачивать слова, которые могли быть незнакомы взрослому - или, хуже того, которые имеют двойной смысл или являются запретными у их племени. Было очень страшно случайно задеть или не понравиться.
Откуда-то сверху донёсся громкий звук, протяжный и тревожный, после чего прозвучал голос. Совсем недавно что-то такое уже было, но тогда она была плотно зафиксирована. А теперь её снова пытаются зафиксировать - но уже простыми ремнями, из которых не составит труда выпутаться. Крепления явно великоваты для девочки - значит, это место не рассчитано на взрослых. Те взрослые, что здесь были, явно воины своего племени.
На проверку инопланетяне оказались не такими уж и загадочными...

Корри размышляла, лёжа как послушное брёвнышко и сверля глазами потолок. Вот если то, где она находится, будет прыгать, то наверное оно подвижное. Девочка помнила, как видела какие-то массивные штуки, когда её похищали с родной планеты. Они и впрямь наверное походили на огромных кузнечиков с оторванными ногами - или просто спрятанными? - и наверное умели прыгать. Интересно, как сильно нужно оттолкнуться, чтобы перепрыгнуть с планеты на планету?...

[Алиса]

Рассказывать в подробностях о том, что произошло, было долго, и Алиса не знала, с чего начать.
- Мы... захватили тот корабль, - сказала Алиса, отводя взгляд от такой... пугающей улыбки. - Мы пираты. Но... тебе не стоит бояться. Скоро ты будешь свободна. Как только мы долетим до планеты. А сейчас отдыхай. Тебе надо выспаться.
Алиса пристегнула Корри к койке, помогла пристегнуться мужчинам, которые от объявления проснулись, задвинула коробку со своей незаконченной работой в настенный шкафчик и вышла из каюты проверить других раненых.

[Корри]

Корри была шокирована.
Нет, в целом, понять, что тот корабль захватили, было несложно. Что те, кто его захватили - это какие-то вооружённые типы, в принципе тоже. Что именно стояло за словом "пираты" она не представляла даже отдалённо - её племя жило далеко от воды, среди анере-тайо вообще не особо распространено такое явление, и в том цифровом сегменте, куда малышка успела добраться в поисках знаний и впечатлений, никакой связанной с "пиратами" культуры не было. Даже слово не упоминалось.
Конечно, она очень мало была на просторах электронной информации. Так что смогла заключить, что пираты - это что-то не совсем хорошее, раз Алиса оправдывается. Гораздо больше её встревожило другое.

Алиса сказала, "скоро ты будешь свободна". Как только они долетят до какой-то планеты. Это звучало страшно. Неужели Корри не понравилось? Или остаться с пиратами никак нельзя? О ней позаботятся? "Свобода" здесь несла на себе жуткий отпечаток ответственности, и воспринималась как нечто страшное. Она маленькая, ей нечего предложить другим, её легко обидеть и несложно обмануть. Что она будет делать с этой "свободой", и разве сейчас она несвободна?
Всё это было странно и жутко. Оставалось только думать, как будет выглядеть та "планета". Юная Шейфисс пока плохо понимала масштабы, так что наивно считала, будто бы ландшафт целой планеты можно вполне уместить в одну картину, максимум, несколько. А если там будет слишком сухо, слишком жарко, слишком холодно? Если там вообще не будет суши, одна вода, или всё время будет лежать снег и обитатели будут жить в домиках из снега, где очень холодно? Кто вообще обитает на этой планете? А если её съедят или заставят целый день заниматься уборкой? Что тогда делать?
Неужели эта девушка так просто её отпустит сейчас? Этого нельзя было допустить. А значит, нужно было первым делом восстановиться, а затем... затем повлиять на неё, заставить её испытать те же эмоции, которые испытывала мамочка Коррены, когда видела свою дочь. Девочка знала, эти эмоции сильные и способны самоподдерживаться. Бывало так, что животные воспитывали не своих детёнышей - наверное, у инопланетян тоже есть что-то такое...

[Амир Делион]

//Пишу пока за НПС

- Иди лучше к себе, я закончу с марлей, - Алису никто не мог бы упрекнуть в трусости, но о том, что некоторые вещи она не в силах воспринимать спокойно, знали все, и никто не судил ее за это. Камилу и самому было нелегко... Да многим было нелегко, такие вещи вообще воспринимать непросто. Но он был хотя-бы не настолько в шоке.
...Прыжок прошел без особых проблем - корабль только тряхнуло на входе и на выходе (Корри могла обратить внимание, как ремень спружинил при качке, не давая свалиться на пол: даже если она никогда не сталкивалась с системами безопасности, то могла просто сделать вывод, что это вполне нужная вещь) С учетом полученных в бою повреждений, не так уж и плохо.

После "прыжка", пришла к Корри не Алиса, а молодой парень с такими же непохожими на других обитателей корабля глазами. Помог всем находящимся в комнате, включая Корри, отстегнуть ремни безопасности и взялся за то-же странное занятие, которое оставила Алиса.
- Привет. Ты Корри, да? Я Камил. Я посижу здесь, не против? - Не то, чтобы нарезать марлю нужно было именно здесь, но оставлять девочку одну почему-то было боязно.

[Корри]

Коррена не знала об инопланетянах ровным счётом ничего, и все они были в диковинку. Как можно было жить без растения-симбионта? Наверное, так же, как жили обычные животные в их мире. Были ли эти существа уравновешанными и социальным? Вроде бы и да, но вроде бы и нет - яркость их эмоций и степень их индивидуализма ощутимо превосходили то, что малышка чувствовала в собратьях. Отчасти поэтому они не приняли бы, скорее всего, что она может нести волю своего рода как правопреемник.
Что это?
Как это?

- Здравствуйте, господин инопланетянин, - девочка развела руками, всем видом показывая, что вообще нелепо задавать ей подобные вопросы. Потом задумалась, а корректно ли называть этого военного инопланетянином - ведь она не на своей планете, а значит, инопланетянка здесь она. С другой стороны, в их команде все такие разные - попробуй догадайся, у всех ли общая родина, или нет, - Скажите, а с Алисой всё в порядке? Почему она не вернулась?
Подключаться к эмоциям мужчины было страшно. Мужчины этого вида были куда своенравнее и агрессивнее, на них сложнее было влиять и существовал объективный риск, что это он захватит её своими эмоциями, пока ещё не распробованными девочкой, но явно способными в любой момент взорваться, словно плод огненной лозы, забрызгивая всё вокруг соком с семенами.

На первый взгляд мужчина занимался какой-то откровенной ерундой, не требующей особенного профессионализма. Корри даже не задумалась, насколько её тело и пальцы сейчас соответствуют санитарным нормам - она даже не знала о существовании таких норм - и просто доброжелательно ляпнула:
- Давайте я вам помогу! - малышка сделала услужливо-требовательное выражение на лице, присущее детям, которые увидели нечто новое, то, что по каким-либо причинам ценилось взрослыми. И среди всех возможных интересных штук, более всего хотелось делать то, что делают старшие. В том числе и потому, что это делало как бы старшей её саму, но и не только поэтому.
Юная Шейфисс была бы не прочь найти предлог остаться на корабле. Кроме того, живот всё ещё сводило от голода, и редкие спазмы заставляли девочку резко вести плечами, опускать руку к животу или судорожно сглатывать слюну. Скорее всего в этом месте нужно доказать свою полезность, чтобы тебя как-то покормили: всё время в полёте она ничего полезного не делала и её не кормили. Наверное, это как-то связано.

[Амир Делион]

- Алиса в порядке, просто она устала. Она скоро вернется. - По правде говоря, Камил понятия не имел, собирается ли Алиса еще заходить в медотсек, но если Кори оченьхочет повидаться, ее вполне можно позвать. Но сейчас девушке нужно было прейти в себя.
Кори высказала предложение помочь резать марлю. Что заставило глубоко задуматься, что ей ответить. Грязные руки и растрепанные волосы с такой работой сочитались плохо - а вставать, да и вообще делать резких движений Корри было нельзя, пока не убедились в отсутствии скрытых повреждений. Впрочем, руки до приемлемого состояния можно было отмыть салфетками, да и... Марля не такая уж и дорогая, если Корри хочется повозиться - пусть: если что, загрязненные салфетки можно будет под шумок выбросить.
- Ок‘, только тебе нужно будет продезинфицировать ладони, и тебе нужна еще пара ножниц... Сейчас все принесу.
Камил обратил внимание на подергивания Корри, но до того, что она просто голодна, не додумался.
- У тебя что-то болит?

[Корри]

Коррене потребовалась доля секунды, чтобы воспринять новое слово "продезинфицировать" и сразу же сообразила. Ага. Мужчина принял факт её немытости во внимание. И, по всему, готов доверить работу.
Полная победа.
- Жжёт в глотке и во рту, и болит живот, - не позволяя себе хныкать, ответила Корри. Она точно знала: воины не любят хнычущих детей. Хочешь, чтобы он сделал как ты просишь - скажи внятно, чётко и не заставляй себя повторять, - Камил, а может быть лучше про-дез-ин-фи-ци-ровать не только руки, а всю Корри? У вас есть ванная?
Юная Шейфисс не имела ни малейшего представления о том, насколько ограничены в воде могут быть люди на корабле. В её племени, с учётом эпохи и климата, отсутствие чистой воды в достаточной для любых потребностей количестве было нонсенсом, она умела и любила плавать и плескаться, и как-то совсем не предполагала, что воды может просто не быть в достаточном количестве. Если бы она узнала о внутренних циклах очистки воды на корабле, это заставило бы её с опаской смотреть на любую воду, включая ту, которую инопланетяне считают пригодной для питья.

[Амир Делион]

Девушке хотелось помыться... Что было, вообще-то, более чем логично: судя по всему, на корабле, где девушек держали, такой возможности не было (что странно - гарем же - но об этом Камил даже особо не задумывался: работорговцы с точки зрения пирата были отбитыми на голову людьми по умолчанию, и задумываться, что еще может прийти им в голову, не было никакого смысла). Да и синдром Леди Макбет же, хотя Камил совершенно ничего не смыслил в психологии видов и не знал, страдают ли этим анере-тайо. В общем-то, других девушек сразу и отправили мыться, но у Корри предположительно была какая-то травма, а что конкретно - выяснить пока не удалось. Потому активно двигаться ей было нельзя... Но помыться было и впрямь необходимо.
- Ванна у нас есть, но тебе нельзя пока вставать... Давай я принесу тебе воды... Или лучше даже влажных салфеток, и ты оботрешься, а нормально помоешься чуть позже.

[Корри]

Общаться с инопланетянином было непривычно тяжело. Его эмоции не были как на ладони, и он не мог чувствовать Корри - наверное - только воспринимать её косвенно. В ходе эволюции мимические и подобные им способы общения не успели ещё атрофироваться, но полагаться только на них в общении с разумным существом было в диковинку. Как, впрочем, и все вокруг.
Приходилось брать себя в руки.
"Нельзя пока вставать". Это говорит ей воин. Значит, он опознает девочку как больную. Интонации подтверждают.
- С цветочком что-то не так? Кроме грязи, голода, больного живота и... Ой. А можно ещё воды?
Как бы то ни было, понятие о ценности времени разных людей было ей привить. Негоже воину с ней нянькаться, пусть это делает доктор или целительница. Вода для питья вроде, совсем близко, а для мытья... Тем более просить принести еды... " Нельзя!"

[Алиса]

Алиса была рада уйти к себе.
- Спасибо, - сказала она Камилу.
Она была благодарна ему за то, что он понимает, как тяжело она переносит неромантическую сторону пиратства.
Но долго побыть в тишине не удалось. Только Алиса закрыла глаза с целью заснуть, раздался сигнал к ужину. Вся команда, кроме тех, кто был на дежурстве, собиралась в одной большой каюте недалеко от камбуза, исполнявшей роль столовой. Капитан тоже должен был прийти на ужин, во всяком случае, Алиса надеялась увидеться с ним там. Специально искать Амира по кораблю после встречи с одним из его врагов Алиса не рискнула, но убедиться в том, что с Амиром всё в порядке, ей было необходимо.
Сигнал звучал по всему кораблю. Должны были его услышать и в медотсеке. Вряд ли Кори могла понять смысл сигнала, но Камил точно знал, что делать. Тем, кто не может дойти до столовой самостоятельно, необходимо было принести еду в каюту медотсека. Вот только никто из пиратов до недавнего времени не задавался вопросом, чем питаются анере-тайо.
Увидев, что Алиса пришла одной из первых, кок вручила ей тележку, на которой было установлено несколько подносов с ужином для раненых. Сегодня это было пюре из овощного концентрата с консервированной рыбой и компот из сушёных фруктов.
Алиса не стала протестовать и заявлять о том, что хочет сначала увидеть Амира. Она, конечно, по-прежнему волновалась за капитана больше всех, но старалась этого не показывать.

Каюта, в которой остались Корри, Камил и ещё двое раненых пиратов, была последней. Порций на подносе осталось больше, чем было раненых - то ли кок выдала еду с запасом, то ли многие успели слинять, пока док был погружён в медицинскую энциклопедию, выясняя особенности лечения анере-тайо.
- Ну, как у вас тут дела? - спросила Алиса Камила.

[Амир Делион]

В общем-то, на воина Камил был не так уж и похож. Сильным по меркам своей расы он не выглядел, да и занимался сейчас совсем не боевой задачей. Но в бою участвовал, о чем Корри вполне могла знать. Если бы она спросила прямо, Камил прямо ответил бы "универсал доморощенный", но вряд-ли в племени Корри была такая позиция.

К моменту, когда корабль зашел на посадку, Корри успели накормить какой-то жидкой кашей (выяснить, есть ли проблемы с питанием после голодовки у анере-тайо, так и не удалось, но решили не рисковать), первично обследована с выяснением, что не случится ничего страшного, если она встанет, и отпущена мыться.
...Звезда на, собственно, звезду не походила ни капли... Да и не являлась ею, что уж там. Здоровенный винно-красный диск, на который без малейшего затруднения можно было смотреть без светофильтров, был виден еще на подлете.
- Анере-тайо не могут жить при таком свете... Это может стать серьезной проблемой.
- Там довольно крупный межпланетный кризисный центр. Сами они пишут, что у них есть условия для большинства независимых от МП разумных существ... Не знаю, сколько в этом правды, но лампы у них точно есть.

[Корри]

Юная Шейфисс ни разу не видела красные карлики до этого. Тем более - из иллюминаторов космического корабля. Ей вообще не доводилось раньше бывать на космическом корабле, и поэтому широко распахнутые глаза и искренняя готовность браться за любую работу были неотъемлемыми атрибутами её нынешнего "я". Работа и новые впечатления превращали всё прошлое в плохой сон. То, что происходило вокруг, было похоже на очень экзотические "каникулы за пределами племени", и малышка старалась даже не вспоминать, что племени-то уже и нет.

Цветочек в себя не приходил. Корри была сильно этим обеспокоена. Когда её покормили первый раз, её вырвало после полноценной порции, которую та спешно впихнула в себя. Стоило отлежаться час, малышка кое-как смогла выпросить ещё немного. Маленькие порции позволили постепенно восстановить жизнеспособность животной части. В дальнейшем, без лишней маскировки используя свою власть над собственным телом, юная псионичка заставила истощённый организм отдавать энергию в умирающее растение, оттягивая его гибель.
Но перспективы нахождения в свете красного карлика беспокоили.
Светопоглощение иллюминаторов было на высоте. Вполне естественно - любая звезда испускала довольно интенсивное и жёсткое излучение, гибельное для таких "нежных" существ, как анере-тайо. Корри хотела жаловаться, что они залетели куда-то не туда, но вовремя спохватилась.
Воины не любят, когда капризничают.

Новости о кризисном центре повергли девочку в ступор. С одной стороны, она не хотела отрываться от Алисы, и старательно копила в себе ментальные силы, чтобы снова и снова при каждой встрече заставлять её тело реагировать. При хотя бы сколько-нибудь приличном знании биологии она могла бы сказать, что эмпатия в данном случае создавала слабую электрическую стимуляцию на выброс определённых гормонов в кровь. Но малышке не было и семи лет, и подобные материи пока что были далеки от неё.
С другой стороны, Шейфисс понимала - в том числе и по другим "спасённым" - что она лишняя на корабле. Пилюля была горькая, но необходимость проглотить её смутно осознавалась поперёк эгоизма и элементарного страха перед неизвестностью. Второго было ощутимо больше: Корри была благодарна своим спасителям, и не стала бы сознательно создавать им проблемы... ровно до того момента, пока это не ставит под вопрос её выживание.
Может быть, она старалась об этом не думать, но всё же она не забывала ни на миг, что ей умирать категорически нельзя. Она осталась последней из своего племени. И это осознание странной, изжелта-зеленоватой тенью отпечаталось на её лице, вместе со слабостью и взглядом ребёнка, которого в одночасье вырвали из детства без какой-либо возможности приобрести билет назад.

[Алиса]

Алиса старалась как можно реже бывать в медблоке. Общение со спасёнными, особенно с Корри, производило слишком тяжёлое впечатление. Работы, к счастью, хватало везде, в том числе в ремонте корабля.
- Ещё один бой мы не переживём, - сказал механик Рик. – Очень надеюсь, что на той планетке найдутся необходимые запчасти. Или их хотя бы можно будет заказать и дождаться заказа, никуда не улетая.
Алиса поняла, что «Чёрному фениксу» придётся на некоторое время застрять на планете. Это было бы неплохо, окажись там субтропический климат и тёплое море, но планета не вызывала никаких положительных впечатлений, хотя, стоит признать, очередной «мир красного Солнца» был по-своему привлекателен и красив.
После посадки Алиса всё-таки зашла к Корри.
- Ну, как ты? – спросила она. – Готова высадиться на незнакомую планету?
Алиса протянула малышке руку.
- Держись. И ничего не бойся.

[Корри]

Среди всех спасённых у малышки было, наверное, меньше всего понимания, что происходит и почему оно происходит так. Корри не вполне понимала пока причинно-следственные связи, но давать сколько-нибудь интенсивную работу ей и её товарищам по несчастью было элементарно иррационально. Каждый новый человек на борту увеличивал нагрузку на систему жизнеобеспечения, а значит, потреблял энергию корабля. А энергии явно было не в избытке.
Окружение быстро исчерпало свою информативность, настолько, что начало давить своей ограниченностью, возвращая малышку к задвинутой на задворки сознания клаустрофобии, развившейся за время плена. Но если там она смогла быстро провалиться в транс и оставаться в нём практически до самого спасения, то здесь Корри вынуждена была бодрствовать большую часть времени, активно борясь за свою жизнь и восстанавливая растение-симбионт за счёт собственных резервов организма.
Оказалось весьма удобным, что окружающие её существа достигли немалых результатов в скорости перемещения по вселенной, и провиант возили с собой, закладывая возможность присоединения одного-двух голодных ртов. Как только желудок малышки восстановился, в ней проснулся необыкновенный аппетит. Прибегая к самым разным ухищрениям, присущим детям, начиная от жалобных взглядов и заканчивая открытым враньём насчёт состоявшихся приёмов пищи, Корри кое-как выбила себе в среднем двойное по отношению к нормальному взрослому человеку довольствование, и явно хотела ещё.

Посадка прошла не без тревоги. Всё-таки когда смутно осознаёшь, что посудина, в которой ты сейчас находишься, движется на огромной скорости и на огромной высоте, и вот-вот шлёпнется оземь - возможно безопасно, а возможно и не совсем, - нервишки шалят. Не в последнюю очередь и из-за частых сообщений о поломках и устранённых спесивыми бортмеханиками неисправностях. Доверия к стальной оболочке вокруг не было никакого, и появившаяся рядом Алиса оказалась весьма кстати.
"Мы что, уже сели?" - хотела было спросить Корри, но не поймала нужный момент. А потом уже заговорила сама Алиса.
- Этот цветочек в порядке, - по отношению к тому, какой её нашли, Корри действительно была "в порядке". Не то, чтобы хорошо, но выживать и протянуть ещё какое-то время она точно могла. Вроде бы её собственных псионических сил хватало, чтобы накачивать цветочек химической энергией, обильно высасываемой из поглощаемой пищи. Но форсировать подобную нагрузку на собственное тело становилось неправильным, она это чувствовала и опасалась далекоидущих последствий. Вроде чистки зубов: последующие проблемы не случатся ни завтра, ни через месяц, но однажды выстрелят обязательно, - и да, Корри готова.
У малышки не было никаких причин в этом сомневаться. Определённо, на корабле было слишком скучно и не хватало света. Да и... выбора-то особенно не было. Лучше улыбаться, обречённо принимая предстоящее расставание и искренне выражая надежду на будущее, которое можно ждать её на этой неизведанно планете.