[Прошлое] Игры разбитого зеркала. Отражение первое.

[Рийна Синтара аус Эттингер]

Тьма клубилась, протяжно вздыхая и клубясь, свивалась в причудливые, бесформенные клубы. Невесомые и одновременно незыблемые. Тьма шуршала, пересыпаясь угольно-черными барханами, колючими, словно крохотные иглы и текучего, словно вода. Она обнимала, царапая скрюченными пальцами стекло капсулы, чтобы тотчас же стечь вниз гибкими змейками.
Тьма была, упругой, изменчивой и неизменной одновременно, и живой. Она шуршала сухой змеиной чешуей, лениво скользящей по непроницаемыми пескам мрака. Густая пелена дрожала, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость, которая тонкой, пронзительной нотой пронизывало каждую обсидиановую песчинку, каждый протуберанец, из которых состояла сущность того. Кто был надежно запечатан в пространство, очерченное маленькой камерой, созданной для долгого сна. Оно, словно изысканный букет, что присущ старому вину десятилетия простоявшему в погребе, ласкающий нёбо гурмана, ощущалось приторным послевкусием. Нетерпение. Удовлетворение. Они были везде и нигде одновременно.
Сущность ждала. Слишком долго она ждала этого момента. И теперь, укутанная клубами живой тьмы, льнувшими к ней шорохами чешуи, она наблюдала за двумя, замершими среди раскиданных по земле трупов. Она наслаждалась, пробуя на вкус то сладкое ощущение торжества и превосходства, когда первозданная тьма стекалась мелкими ручейками из складок бытия по всему мирозданию, и сейчас присматривалась, принюхивалась и приноравливалась к своему новому и последнему обиталищу. Разбитой на миллионы частей лоскутной реальности. Тьма расползалась по странной, исковерканной катастрофой реальность, сковывая жаркими объятиями этот жуткий, по-своему завораживающий мир. Она ласкала этот мир, опаляя его сухим, темным дыханием. Тонкие языки, кривляясь и танцуя медленно просачивались сквозь открытые врата утекая в неведомый мир, в котором магия приняла столь странный и жуткий вид. Мир изменялся, медленно и незаметно, отравленный проникнувшей в его бытие сущности.
А тьма.... Призрачным шепотом подталкивала своих невольных адептов к тому, чтобы послужить ей глазами... А иногда и руками или даже разумом.
«Идите, дети мои. Идите и смотрите. Сейчас.»
***
-Конечно. - кивнула Рийна, удобнее перехватывая вилы. - Как скажешь.
А дальше началось веселье. Впрочем назвать весельем раздачу тумаков от лома и ударов вилами было несколько неправильно, но крылатую это не слишком заботило. Главное — надо было утихомирить всю эту толпу нечеловеков, чтобы они не успели утихомирить их самих.
Закончилось все до обидного быстро. Рийна даже во вкус войти не успела. Так что теперь они стояли посреди полянки, составленной из рассыпавшихся по земле страховидлов. Стояли и рассматривали в интерфейсе выданное им этим странным местом.
- Никак не привыкну к этим заморочкам.. - пробурчала Рийна, изучая новые данные и циферки. - Находиться в игре для меня слишком... кхм.... странно.
Она пошевелила крыльями, раскрывая их ,чтобы тотчас же с резким хлопком сложить.
- Есть немного... - проговорила она, переводя взгляд на ближайшего кадавра с наростом на бошке. - Тебе понравится, дорогой.
Нарост лопнул, явив обоим клубок странных нитей и зернышко непонятно-серого цвета.
- Конечно, видела. - буркнула эльфийка, озираясь по сторонам и скользя взглядом по остальным трупам. - Оно было в наросте на затылке этой дряни.
Шорох тьмы за спиной, едва слышный шепот, коснувшийся ушей. Драконица передернула плечами, мотнув головой. Не помогло. Бестелесный шепот раздался снова.
- Кажется мы не одни.. - прошептала она, продолжая озираться. - Ты ничего не слышишь, дорогой?
Снова тряхнув головой, она направилась к ближайшему трупу, у которого обнаружился такой же нарост.
Шепот.
Шорох слов.
Настороженный взгляд, зацепившийся за еще одного кадавра.
- Смотри, вон еще один такой же. - она ткнула когтем в следующего. - И еще один.
«Подойди ближе.... Посмотри.....»
Словно зачарованная, Рийна направилась к ближайшему страховидлу, на бошке которого она увидела нарост.