Девушка с наслаждением и слабым стоном вздохнула, прижавшись к партнеру все телом. Ушли все сомнение и противоречивые мысли, и ничего не имело значения, кроме нарастающего ритма их сердец, нежности, доверия и страсти.
Как Анечка не старалась, но ей все труднее было сдерживать стоны, поймав оптимальный темп для обоих, она двигалась навстречу эльфу все чаще, теряя остатки разума.
Мир для Ани утратил очертания, все сознание Анюты заволокло белой пеленой. Она выгнулась, неосознанно впившись короткими ноготками в эльфа. Ее глаза были широко распахнуты, но она ничего не видела перед собой, из приоткрытх губ вырывался стон, но она его не слышала. Это было как оказаться в сердце бури, затишье которой сменят шквальный ветер. Она снова прижалась к нему, крепко обняв. Волна удовольствия обрушилась на нее лишая возможности вдохнуть хоть глоток воздуха.
Девушка расслабилась в руках псионика, ее глазах были закрыты, а в разуме, как в природе после урагана, наступил безмятежный покой. Ане казалось что она вовсе растворилась. Ее сознание воспринимало песчинки, гонимые ветром за пределами хижины, она могла сосчитать яириц, прячущихся от жары, насекомых хищно воюющих друг с другом, людей занятых своими делами. Это были блаженные секунды чистого созерцания мира, единства со вселенной, и абсолютного покоя. Кто-то достигает просветления уединяются в пещере, а вот девушке, оказывается, что бы постичь абсолютную любовь к всему миру был нужен другой способ.
Ресницы Анечки дрогнули, она приоткрыла глаза и на лице расцвела счастливая улыбка.
"Мне все же нравится быть псиоником."