Корри не успела даже открыть глаза, как её загробастала тяжёлая рука одного из пришельцев. Судя по эмоциональному фону, его спутница была полна сочувствия, и он сам открытой враждебности к малышке не испытывал. Мягкий удар животом о плечо заставил жалобно застонать, но, к счастью, это же прервало кашель, заставляя шумно сипеть, судорожно хватая ртом сухой воздух.
У малышки не было возможности оглянуться и оценить, где она была. Она ощущала рядом пять созданий, иногда больше, три были ранены и ослаблены, одно - спокойно, одно - ещё взволновано. Ноздри едва-едва ощущали чужеродный запах - ещё один, их было много за последнее время, и все разные. Боль внутри не прекращалась, и носоглотка была настолько иссушена, что дыхание давалось с жутки свербением и нешуточным трудом. Что-то внутри всё время норовило сомкнуться, чтобы покрыть трубки целительной слизью из ничтожных остатков воды, и приходилось тратить последние крохи энергии на то, чтобы с силой продирать сквозь эту слизь и всё-таки втягивать воздух.
Вопрос она услышала как бы сквозь боль. У неё были вопросы в ответ, вроде того, почему нельзя было дать воды сразу, зачем было тянуть, но ни ответить, ни сказать свои она просто не могла. Вместо открытия глаз - щурилась, неосознанно не позволяя доктору увидеть воспаление глазных яблок, связанное с сильным обезвоживанием организма. Лоза также практически не выглядела и не ощущалась живой - скорее всего, её придётся активизировать и дать ей высосать соки из самой Корри, а для этого ей потребуется немало средств.
Тем не менее, несмотря на состояние, девочка согнула руку и подтянула пальцы к губам, проводя по ним и как бы одними губами произнося слово "вода".