Рыбаки на приближение чужаков не обратили ни малейшего внимания. Они и падение горящего в атмосфере шаттла-то проигнорировали! Никто не отвлёкся даже поглазеть, и это было уже не по-человечески. Или… уже выяснили, что интересного ничего нет, и вернулись к работе? Тоже маловероятная реакция разумного существа. Вряд ли здесь так часто падают шаттлы, чтобы не вызывать ни у кого ни удивления, ни опасений.
А вот толстое дерево зашелестело, как будто почуяв тревогу от приближающихся людей. Или… от кого-то, кого люди тоже не видели.
Нечто, напоминающее акулий плавник, взрезало прибрежный песок, рассекая сетку стеблей от цветов. Рыбаки, бросив добычу, ринулись прочь – под крону толстого дерева. Хвосты-стебли, на удивление, не стали помехой, а уменьшились в длине, подобно собачьему поводку-рулетке. Никто не споткнулся об чужой стебель, никто не запутался в своём. Акулий плавник превратился в огромную пасть, обрушившись на то место, где только что стояли рыбаки. Тварь ухватила чужую добычу и погрузилась с ней в воду. В тот же миг казавшаяся спокойной океанская гладь ожила. Чьи-то щупальца, хвосты, плавники смешались в один безумный брызгающийся клубок, раздирая отобранного у рыбаков кальмара, и через некоторое время всё стихло.
Рыбаки снова вышли из тени толстого дерева. Ни единой эмоции не отразилось на серо-зелёных лицах, когда они принялись чинить порванную сеть.
На крик некоторые из них всё-таки повернули головы. Посмотрели бессмысленно, но добродушно. Вперёд выступил самый крупный из них.
- Люди тамми рады видеть людей леса, - сказал он. Автоматический переводчик со своей задачей, похоже, справился. – Плохое время. Мало улова. Люди тамми голодают, для людей леса нет улова. Люди тамми грустят.
Казалось, рыбак не слышал просьбу. Или не понял, чего от него хотят. Другие молчали, предоставив право говорить одному.