[Настоящее] Линия крови. Глава 4. А мы думали, что все уже закончилось. Артём, Аня, Данислав, Ларс, Сай (НПС), Жанна (НПС)

[Аня Коваль]

Узнав про торговлю детьми, Аню едва не стошнило от отвращения к вампиру в рясе. Похоже саму Мираю, источник дохода сына совсем не заботил. Женщина относилась к этому, как люди могли бы, отнестись к разведению кроликов, кого-то можно съесть, кого-то подарить, какая разница? Вот только кроликам, в отличие от несчастных детей попавших в развратные руки, недолго мучиться. Возможно для них и вправду это было естественно, они ведь древние вампиры, и люди для них еда. Вот только псионик была человеком, кстати единственным в этом доме. Девушка снова начала замечать страницы дневника, деревянный стол и полумрак вокруг. Она услышала как шелестят страницы книги, к которой она прикасалась и почувствовала прохладу подвальных помещений. Образы вампиров и их матери растаяли и Аня с некоторым разочарованием закрыла рукопись.

Что не так с этими Огневыми? С одной стороны красота науки, искусства, и роскошь, с другой мерзость порабощения, развращенность и жестокость. Неужели одно без другого не может существовать? Аня осторожно поставила дневник на место и поежившись от холода, обняла себя за плечи. Тишина вокруг была абсолютной. Девушке даже показалось, что она оглохла и что бы убедиться что слух в порядке, умышленно провела ногой по гладкому от времени камню пола, что бы услышать хоть какой-то звук. Тусклый коридор терялся в полумраке, и Ане казалось, что она по-прежнему одна во всём доме.
"Интересно где все?" - не успела она осознать свою мысль, как сразу ощутила, что в доме помимо слуг уже были и остальные домочадцы. Внутренним взором, она успела увидеть стол и расставленные на нем еду и свечи. Так же уловила пульсацию странной энергии.
"Снова магия. Уже ставшие привычными необычные происшествия." Отметила про себя девушка.

Похоже о гостье забыли столь основательно, что даже не сочли нужным звать на ужин. Впрочем, как недавно осознала Аня, она тут единственный человек. А после нападения Данислава, все приглашения на обед теперь будут восприниматься ею не столь однозначно. Девушке уже была голодна, но оказаться за общим столом со всеми не хотела. Отчасти она радовалась, что ей не нужно придумывать отговорки, что бы не присутствовать сейчас в большой комнате для обедов вместе со всеми. С другой стороны ее раздражало, что она тут совершенно ни к месту и не имеет возможности уехать. Погруженная в свои размышления, и обняв себя за плечи, девушка прошлась вдоль родовых портретов Огневых. В густой тишине раздавалось лишь эхо ее тихих шагов. Кстати, кажется кто-то совсем недавно высказывал идею, что им всем нельзя разделяться, чтобы не терять никого из поля зрения. А на практике, девушка уже не первый час одна да ещё и забралась в подземелье. Ей и самой было не ясно, почему она ещё цела, по законам жанра на нее уже должен был кто-то напасть. Почему этого не случилось? Дом не подчиняется законам жанра кинематографа? Или как говориться "ещё не вечер?"

Каким бы таинственным и жутким не казалось бы подземелье с портретами, любопытной студентке тут было интересно. Вокруг были старинные картины, сводчатые стены, антикварная мебель и документы, ее воображению было где разгуляться и девушка не чувствовала себя в опасности.

Она сама не заметила как ноги привели ее к портрету Ларса Тиза. Аня рассматривала портрет долго и беззастенчиво, изучая и запоминая каждую линию и чёрточку. Рассматривала с неприкрытым обожанием и интересом, одним словом так откровенно, как не смогла бы этого сделать, если бы изображённый на картине присутствовал во плоти. Девушка даже приподнялась на цыпочки, чтобы быть ближе. Тиз с картины смотрел сурово и величественно, в облике ощущалась властность. Его взгляд холодный и надменный заставлял поежиться даже перед портретом. Девушка никак не могла понять, как художнику удалось передать такое настроение. Странно, что при первой встрече профессор выглядел безответственным мажором, к тому же был блондином. Аня вспомнила тот ясный день, когда Сай так не деликатно представила студентку своему... Аня предпочла даже не думать дальше. Когда-то Сай была ему мачехой, а потом и любовницей. В интимной связи между ними девушка не сомневалась. И вели они себя как давно уже знающая друг-другу без прикрас парочка.
- Зачем он изменил цвет волос? - размышляла Аня. - девушка предположила что Тиз не хотел быть похожим на отца. Не надо было обладать большим умом, что бы видеть вражду между отцом и сыном. Однако девушке было не ясно насколько глубок их конфликт. За то было ясно как похожи они внешне друг на друга. Интересно знает ли вампир о закономерности, что чем меньше хочешь походить, на родителя, тем большее сходство с ним обретаешь. Хотя может данный вывод и было лишь теорией неопытной студентки.
Под портретом обнаружилась такая же ниша. Там были документы, несколько богато украшенных футляров и так же там была книга, похожая на дневник Мираи. Гостья с самым шкодливым выражением лица посмотрела на строгий портрет и потянулась к дневнику.

"Сейчас многое о вас узнаем, профессор Тиз", — подумала девушка,
но затем, так и не коснувшись корешка, ее рука остановилась. Вряд ли кому-то может понравиться, что его дневник читают. Брать чужое и тем более читать личный дневник это не правильно. Пускай сам автор и редкостный засранец. Аня убрав руку от книги, отвернулась и отошла. Однако уже отходя от портрета остановилась. Постояв, нетерпеливо начала переминаться с пяток на носки. Дневник манил, взывал к ее любопытству и девушка приблизилась к нише снова. Она на всякий случай попробовала определить кто из домочадцев где находиться. Дом для нее был местом силы, и работал словно линза, давая без труда определить кто где. Все по-прежнему были в большой комнате для обедов, похоже у них там какое-то дело, с этими сильными вибрациями. Шансов что Ларс вдруг все бросит, и пойдет в подвальные помещения немного. Псионик снова протянула руку и снова остановилась. А если тут какая-то магическая защита? И сработает что-то вроде сигнализации? Девушка не понимала, что зов дома даёт ей право находиться тут и изучать то к чему дан доступ. Она привыкла к правилам материального мира, а не магического. Студентка не понимала, что ее пригласили. А тем временем дневник манил все сильнее, притягивал. Рукопись теперь притягивала ее не меньше, чем сам вампир. Аня начала понимать, что если не прочитает дневник, книга начнет ей сниться как навязчивая идея. Теперь девушка уже была не в силах отойти от ниши. Наконец закусив губу и уже виновато глянув на портрет, она осторожно извлекла рукопись и не отходя от портрета раскрыла книгу. Текст был написан на том же неизвестном языке, но листая страницу за страницей, Аня сама не заметила, как начинает понимать их содержимое. Как обычный человек читая увлекательную книгу перестает видеть текст, воспринимая только заложенный в нем смысл, так и псионик теперь видела образы запечатлённые в тексте.